Встреча с Альбусом началась с распития традиционной чашки чая, на сей раз почему-то зеленого.
— Итак, Альбус, вам хватило времени выяснить все, что вы хотели? — поинтересовался зельевар деловым тоном.
Директор кивнул.
— Прости за задержку, Северус, я не думал, что все так затянется. Но я смотрю, мальчик больше не сходит с ума. Позволь поинтересоваться, как вы вышли из положения?
Снейп неприятно усмехнулся.
— Отношения. Ваш мальчик завел себе любовника.
Альбус поперхнулся. Глаза его расширились.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что вы с ним…
— Нет! Мерлин, нет! Вы не так поняли, Альбус. Волхов завел роман с ровесником, не стоит переживать на этот счет.
Директор откинулся на спинку кресла.
— Ну что ж… Это хорошо, что Вадим нашел… выход, — замялся директор, — но в свете новых фактов эта связь… грозит нам неприятностями.
А, то есть против связи профессора и ученика Дамблдор ничего не имел?
— Что вы имеете в виду? — сразу насторожился Северус.
— Я зайду издалека, Северус. Понимаешь, — Альбус отставил чашку и переплел пальцы нервным движением. — Люди с синдромом Грин — проводники. Причем проводники колоссальной магической мощи. Ты видел это, когда Вадим устроил бурю, помнишь?
Северус кивнул.
— Обычный волшебник имеет в своем магическом поле своеобразный узел, максимум два. Это посредники между аурой мага и концентратором, сиречь волшебной палочкой. А у людей с синдромом Грин таких узлов много. Чем их больше, тем на более удивительные вещи они способны. Но к сожалению, как ты помнишь, они очень чувствительны к любым магическим проявлениям и поэтому не способны жить в нашем мире. Я нашел информацию о том, что в древности такие как Вадим становились жрецами и друидами. Иногда они удалялись от мира и считались святыми, отшельниками. Творили чудеса. Их всех отличало одно — они никогда не жили в магических местах постоянно, появляясь там только для проведения обрядов или ритуалов.
— Я почти все из этого знаю. Вы выяснили что-то еще? Почему вы считаете Волхова опасным?
— Не торопись, Северус, я дойду до этого момента. Терпение, — Альбус отхлебнул из чашки и продолжил. — Такие маги всегда жили вне магического мира. Многим магам это не нравилось. Люди, способные на чудеса, всегда вызывали зависть, они постоянно были на виду у магглов. И в конечном итоге Инквизиция начала охоту на ведьм во многом из-за них.
Северус хмыкнул и кивнул. Подробности позорного поражения магов на истории магии скромно опускались. В учебниках Министерство предпочитало печатать веселые истории о том, как колдуны и ведьмы глумились над магглами, аппарируя с места казни или накладывая на себя заклинание заморозки, как Венделина Странная. Про то, что как раз-таки маглорожденные колдуны создали орден Святой Инквизиции, который отравлял магам жизнь вплоть до появления Волдеморта, Министерство предпочитало молчать. Обыватели до сих пор не знали, что эпидемию драконьей оспы вызвали инквизиторы и что именно Волдеморт был тем магом, который навсегда избавил их мир от источника заразы. Инквизиция, загнавшая волшебников практически всего мира в подполье и державшая их в страхе почти восемьсот лет, была не просто уничтожена — ни одна церковь никогда даже не вспомнит о существовании магического мира. И пусть Министерство Магии сейчас умалчивает его заслуги и цели войны, не давая маглорожденным даже подумать о новом объединении. Не важно, что Волдеморт возродился безумцем и на человека похож весьма отдаленно — древние семьи запомнят его навсегда. И как поистине великого мага, и как кровожадное чудовище, каким он стал после возрождения.
— И, если их убивали или пытали, они проклинали всех вокруг. Магглы об этом не знали. Когда был разгар охоты на ведьм, под раздачу первыми попадали обладатели синдрома Грин…
— Чума, — пораженно выдохнул Северус.
— И не только, — подтвердил Дамблдор. — Оспа, сифилис — добрая половина эпидемий тех времен была вызвана адептами зеленого пути, которые умирали насильственной смертью. Маги поначалу пытались их спрятать, но в магических местах те быстро сходили с ума, принося столько же разрушений и смертей, как у магглов, если не больше. После пары печальных случаев Совет Лордов постановил, что носителям синдрома запрещено селиться в местах силы. Тогда они носили другое название — адепты зеленого пути. Уже Вадима газеты растиражировали как носителя синдрома Грин. Я специально уточнил у мистера О’Фея. На самом деле, все могло сложиться иначе, наткнись О’Фей на книгу со старым названием. Он упоминал зеленый путь, но в официальном заключении, подшитом в личное дело, значится только синдром Грин. Вадиму бы не позволили учиться в Хогвартсе, будь он хоть трижды записан в Книгу душ, если бы до лордов дошла правда. Возможно, не сразу, но в конце концов кто-то бы вспомнил старый закон. А его до сих пор так и не отменили.
