Я с трудом вылезла из-за стола. В животе булькало. Чувствуя себя колобком, покатилась к двери и на пороге столкнулась с Поттером. Тот как раз возвращался из магазина.
— Привет, Гарри! — кисло улыбнулась я. — Как дела?
Гарри захлопал своими зеленющими глазами, уставившись на мои щеки. Я машинально облизала губы. Ага, точно, крем от пирожных.
— Хорошо, — мордаха у ребенка была до того удивленная, что настроение скакнуло вверх.
— Вещи сложил? — я помогла занести тяжелые пакеты и стала влезать в кроссовки (я уважала чужой труд и по древнему русскому обычаю разулась, прежде чем ступить на кристально чистые полы Петуньи).
И тут в коридор вышла сама миссис Дурсль с кулечком в руках.
— Дим, я тебе пирожных положила, возьми, угости Стоунов.
— Спасибо, миссис Дурсль, вы так добры, но не стоило…
— Бери-бери, они недолго хранятся, невкусные будут, я еще напеку, — ласково сказала Петунья и повернулась к Гарри. — Поттер, тащи сумки на кухню и марш в свою комнату! Куда в грязной обуви? Ну, что за ребенок! Бери пример с Дима. Вот он перед тем, как идти в дом, разулся и тапочки надел!
Выражение лица Поттера было бесценным.
Дома я прошмыгнула мимо опекунов и заперлась в своей комнате. Одежду в почтальонку я сложила еще вчера, учебники тоже, перья и пергаменты даже не распаковывала. Далее в мою сумку отправились учебники по магловским предметам. Энтони внял-таки моей просьбе и перевел меня на экстернат. Затем в сумку полезли набор юного химика, нитки мулине и бисер для плетения оберегов, газовый баллончик, выцыганеный у Энтони армейский нож в чехле, компас, бутылка слитого из опекунской машины бензина и залитый в воск коробок спичек, в котором помимо спичек лежали два рыболовных крючка с леской, проволока и лезвие. Когда я засунула в почтальонку дождевик, спальник, кружку-ложку-вилку, до меня дошло, что собираюсь я всё-таки в интернат. После минутного раздумья положила побольше консервов.
Из радостно-идиотического состояния Стоуны, кстати, так и не вышли, хотя я сделала всё, чтобы минимизировать ущерб. Здравомыслие у них сохранялось ровно до произнесения слова «Хогвартс». После они разом превращались в двух радостных, любящих магию идиотов. Дамблдора я начала реально бояться. Светлый он или серо-буро-малиновый, но кодировал сознание старичок так, что все сверхсекретные службы нервно курили в сторонке. На всякий случай наплела дополнительных оберегов от чужого глаза и слова и спрятала под одеждой. Засунула в карман сделанные в незапамятные времена узлы с ветрами. Увесилась заговоренными на отражение сглазов и чужой воли магловскими амулетиками. Короче, в Хогвартс я собиралась как на войну.
Первого сентября нас с Гарри любезно подвез Вернон Дурсль и, пробормотав что-то про платформу девять и три четверти, благополучно свалил. Мы остались вдвоем: мальчик со взрывом на голове, с сундуком и белоснежной совой и я, мальчик в фенечках, с почтальонкой и скорбью на челе — ни дать ни взять белоголовый эмо из двухтысячных.
— Эм… Вадим, а ты не знаешь, где платформа девять и три четверти?
— На третий день Орлиный глаз обнаружил, что стены-то нет… — вздохнула я. — Поттер, просто смотри вокруг.
И пришли они. Толпа рыжих цыган, возглавляемая шувани, которая кричала на весь вокзал про маглов и была одета так, как будто она явилась прямиком из желтого дома. Уверена, на них были какие-то чары, потому что окружающие в упор этот табор не замечали. Поттер с улыбкой Бэмби пошел на зов. Я — за ним.
Актриса из миссис Уизли была так себе. Громко, с выражением спрашивала про платформу девять и три четверти и косилась при этом на нас. Близнецы с недоумением глядели на мать, рыжая, наряженная в ночнушку девочка пищала что-то про Гарри Поттера, четвертый рыжик размазывал по носу грязь, а самый старший стоял в сторонке и старательно делал вид, что он не с ними.
Поттер, наивная душа, выслушал инструкции по проникновению в волшебную часть вокзала и принял ненавязчивое знакомство с Роном. Ощущения от прохождения сквозь стену были… интересными. Словно проходишь через стену из желе. А сама платформа была буквально пропитана магией. Я кожей чувствовала эти вибрации. Похожее ощущение было в Косом переулке. Оно было не то чтобы неприятным, а просто было. Я на миг застыла, привыкая к нему, и тут же едва не упустила Поттера из виду. Пришлось нагонять.
