Мы вышли из Гринготтса, и Дамблдор отвел нас к магазинчику одежды. Ну, что сказать? Волшебники носят не только мантии. Хотя мода у них и правда довольно сильно отличается от нормальной. Мужские костюмы будто вышли из конца восемнадцатого века: пуговицы, вышивка, камни. А женские… Боги, почему я мальчик?! Это было нечто совершенно неописуемое, летящее, в кружевах, жемчугах и бисере. Мантии в женских вечерних костюмах — элемент всей композиции, просто не оторвать глаз. Какая-то молодая колдунья выбирала себе платье, так я чуть слюной на неё не изошла от зависти. Среди мужских костюмов был один вариант: белые рубашки с пышными рукавами, жилетки, узкие брюки из странного черного, похожего на кожу материала. И мантии больше смахивали на плащи. Я остановилась на этом стиле. Очень удобный: в таком и у маглов не стыдно показаться, вполне сойдешь за ученика элитной школы. Кстати, открытие! Правила Хогвартса не оговаривают фасон мантии.
Затем мы покупали сумки. Каюсь, довела продавца до истерики, критикуя сундуки, а потом потребовала наложить на мою почтальонку чары невидимого расширения и облегчения веса. Это, конечно, оказалось дороже, чем стандартный школьный сундук, но оно того стоило. Во «Флориш и Блотс» я стащила в кассу все книги по магической географии и иностранным школам и опять довела продавца до истерики, требуя книги по русской магии, которых в магазине не оказалось. В аптеке я мотать нервы никому не стала и молча купила всё, что заявлено в списке. Кстати, котел у нас в списке значился не оловянным, а из латуни. Хотя продавец усиленно пытался втюхать нам котел из олова. Но тут я уперлась и сказала, что профессору виднее. Снейп адекватный человек, травить детей испарениями не собирается. И вот мы заходим в магазин волшебных палочек.
Что ж… Если у Олливандера дела идут успешно, то всю прибыль он явно вкладывает в производство. Магазин давно требовал срочного ремонта.
— Добрый день, — раздался вкрадчивый голос, и из-за полок вынырнул маленький сухонький старичок с торчащими во все стороны седыми кудрями, которые делали его похожим на одуванчик.
На меня уставились туманные, будто слегка подернутые дымкой блеклые глаза. Опа, да у него катаракта!
К волшебным палочкам я относилась неоднозначно. С одной стороны, с ней проще и быстрее колдовать, а с другой, волшебник без палочки тот же сквиб, но только в профиль. Я же привык колдовать совсем по-другому.
Все мои рассказы про прабабушку-знахарку, зачатки ясновидения в роду — кристально чистая правда. В том мире это так и было. Прабабушка не ворожила, но знахаркой была действительно хорошей, а вот пять колен назад в моем роду была самая настоящая содяце, мокшанская ведьма. Слава о ней гремела на весь Николаевский район. Бабушка учила меня так, как учили её. И ничего удивительного, что я перенесла свои умения в этот мир. Все заговоры, обряды, обереги здесь работают так, что воздух трещит и трудно дышать. Кое-как развитые зачатки целительского дара здесь развернулись на полную мощь. Если в родном мире я только и могла, что почувствовать близкую смерть у человека, то здесь я чую всё: от СПИДА до невроза. Плюс приятный бонус в виде телекинеза.
Линейка прыгнула ко мне, обвилась вокруг головы.
— Вижу, вижу, сильная кровь, самобытные традиции. Очень трудно подобрать вам палочку, трудно, — забормотал Олливандер и побрел вдоль стеллажей. — Иные законы, иное видение магии… Когда вы родились?
— Точно не знаю, сэр. Считается, что в марте.
Олливандер и Дамблдор уставились на меня. Я дернула плечом. Да не знаю я, какой считать дату рождения! В документах я поставила дату появления в этом мире.
— Амнезия. День рождения я так и не вспомнил, — уточнила я. — Нашли меня пятнадцатого марта.
— Кхм! — Олливандер был явно озадачен. — Вы правша или левша?
— Левша, сэр, но палочку подбирайте под правую руку.
— Не ищете простых путей? — заулыбался мастер и, наконец, потащил коробки. — Попробуйте эту, сосна и волос единорога.
Палочка легла в ладонь. Дерево потеплело, воздух наполнился терпким ароматом. Я взмахнула рукой, и с кончика сорвались серебристые искры. Странное, очень странное чувство.
