Молчание. Глухой сдавленный голос:
— Я тебе не верю. Профессор Дамблдор нас спас в прошлом году, он добрый!
— Скажи еще, что я мерзкий слизеринец и пытаюсь сбить тебя с истинного пути. Ради всех богов, Гарри, не хочешь — не верь. У тебя своя голова на плечах. Ты спросил моё мнение о Дамблдоре — я ответил. Я, в отличие от тебя, успел пожить в приюте. Я отлично знаю, что добрый дядя со сладкой улыбкой может быть маньяком, и живым ты от него не уйдешь. Дамблдор фильтрует мою почту, знает обо всех моих связях и расходах. Пока я не взбрыкнул, он ласковый и добрый дедушка, но без его ведома и согласия я уже не могу оформить себе паспорт, покинуть страну или выбрать место учебы. Он отрезал меня от остального мира, поселив у профессора Снейпа. У него классно, но каждый раз для того, чтобы тебе позвонить, мне приходится три часа пиликать на велике через весь город. Он уже подталкивает меня остаться в магическом мире Великобритании, хотя прекрасно знает о моем желании уйти обратно к обычным людям и получить медицинское образование. Я даже книги заказать по почте не могу без его ведома!
— Дим, это паранойя. Дамблдор светлый волшебник и не сделает тебе зла. А меня оставил у Дурслей потому, что… Ну, наверное, была какая-то уважительная причина! Я же герой, меня прятали! А миссис Фигг просто выжившая из ума кошатница, она могла что-то напутать или забыть!
— Угу, прятали, а кто мне рассказывал, как к тебе на улице подходили странные люди и жали руки? Либо это была охрана, либо ты Неуловимый Джо.
Раздалось хихиканье людей, объединенных какой-то старой общей шуткой.
— Гарри, я не отрицаю, что Дамблдор добрый человек. До сих пор он не сделал ни мне, ни тебе ничего плохого. Но он политик. А политикам добрыми быть нельзя. Я прошу тебя, не рассказывай никому о нашем общении, даже друзьям, не смотри ему в глаза и не снимай мой подарок. Ты занимаешься по той книжке, которую я тебе на День Рождения подарил?
— Да.
— Врешь и не краснеешь, — беззлобная усмешка. — Ну, хоть этому я тебя научил.
— Я… буду заниматься, честно!
— Ну-ну.
— И не может быть всё так плохо, как ты рассказываешь. Снейп, конечно, та еще сволочь и ублюдок, но он не станет тебя убивать. Ты же его любимчик. Он даже меня спас в прошлом году, а он меня ненавидит!
— Гарри, ну как ты не понимаешь, — тоскливо протянул второй голос. — Я целитель, моей клятве все равно, кто передо мной — маньяк или святой. Я обязан лечить всех. Если я попаду в руки Волдеморта, то Северус меня убьет. Нехотя, ненавидя Дамблдора за этот приказ, но убьет. Надеюсь, быстро и безболезненно.
— Дим… Ну, не плачь, — растерянно забормотал Гарри. — Не убьет он тебя. Все будет хорошо, вот увидишь! Ты просто параноик!
— Если у тебя паранойя, это не значит, что за тобой не следят! — фыркнул Волхов. — И не плачу я. Меня вообще здесь нет, это астральная проекция, и она может исчезнуть в любой момент. А я в постельке лежу и сплю, это ты по Хогвартсу шарахаешься ночами!
Мальчики зашептались, захихикали. Минерва МакГонагалл в ужасе обернулась к коллеге.
— Этот русский настраивает Гарри против Альбуса! Сначала Альбус, потом весь волшебный мир Великобритании, а потом… Северус, их общение нужно немедленно пересечь! — прошептала она.
— Конечно, ты абсолютно права.
Когда Макгонагалл поставила ногу на ступеньку, чтобы подняться на верхнюю площадку, он вскинул руку и с громким звоном пнул стоящий рядом с лестницей телескоп Синистры.
— Обливейт! — равнодушно прошептал Северус, жестко отводя запястье ведьмы с волшебной палочкой в сторону от себя и глядя в расширенные от изумления глаза.
