— Вы чо?.. — сдавленно спросил он. С лица его сошла улыбка, и оно может быть, впервые в жизни — приняло осмысленное выражение.
— Не шуми, — строго сказал разведчик и приставил к лехиному носу раструб автомата. — Шутить я не буду… Прогрей-ка двигатель! — велел он шоферу. И снова наклонился к Лехе: — Стрельну — никто и не поймет, где это хлопнуло, понял?
— Понял, — безропотно сказал Леха.
— А теперь отвечай на вопросы. Это что — военный переворот?
Леха вытаращил глаза.
— Кто город захватил, сволочь? — дед ткнул Леху стволом в висок.
— Никто не захватывал. Вы чо, сдурели?..
— А почему дорога перекрыта?
— Сказали: карантин. Вроде, в виду эпидемии гриппа…
Он получил увесистый тычок в висок — даже кровь потекла — и замолк.
— Я вот те покажу эпидемию! Отвечай по-хорошему!
— Ну… Для недопущения слухов… И паники… Велено город закрыть. Военный комендант Захаров. Приказ утром зачитали… В обед нас вывели из казармы, бросили сюда. Подогнали технику, блокировали дороги…
Он замолчал, переводя глаза с одного на другого. Деды держали его за ноги и за руки, хотя руки были перехвачены ремнем.
— Какие слухи? Какая паника? — спросил я.
Разведчик отмахнулся:
— Да откуда я знаю!
— Еще ты сказал, что нас обратно повернут…
— Это правда. Я слышал, замком роты сказал: всех отправлять обратно. Тех, кто проверку прошел…
— А мы?
— А вы не прошли. Тут у вас подозрительный есть…
Он мельком взглянул на меня.
Дед поднял голову, тоже поглядел на меня. Взгляд его показался мне нехорошим. Но он сказал:
— Ну что, ребята — будем назад прорываться? Может, в Парголове что знают? Там и переночевать можно. А то с этих, военных, толку мало — ни хрена не знают.
Никто не возразил.
— А ты, — он повернулся к Лехе, — поедешь с нами. Как трофей.
Леха взвыл, подергался, и затих.
* * *
Медленно-медленно мы выбирались к дороге. Леха стоял рядом с шофером и глупо ухмылялся, глядя вперед: в спину ему упирался ствол.
На выезде с заправки у «вольво» с распахнутыми дверцами стоял, подняв руки, толстый человек. Его обыскивали, а он плаксиво кричал:
— Да что здесь творится, пацаны?
«Пазик» аккуратно объехал «вольво», но тут кто-то из омоновцев поднял голову, крикнул:
— Э! А этот куда?
— Домой! На кладбище!.. — сдавленно сказал шофер и газанул.
Внезапно в глаза нам ударил сноп света, шофер притормозил, вывернул вбок, автобус тряхнуло.
— Стоять! Стоять! — кричали сзади. Потом треснула автоматная очередь.
Леха вдруг потерял равновесие и стал валиться на шофера, тот пытался удержать руль, автобус накренился и дедов побросало кого на пол, а кого и на окна. Я уцепился за поручень над дверью, ноги потеряли опору. Какой-то миг казалось, что автобус ляжет на бок, но этого не случилось: Леха сполз на пол — руки повисли на шофере, дед, державший автомат, опрокинулся на спину и вдруг — грохнуло. Длинная очередь ударила в потолок, посыпались горячие гильзы. Автобус вильнул, выправился, и понесся по черной дороге так, что засвистело в дверной щели.
* * *
С трассы мы свернули влево, на двухрядную дорогу, а немного погодя направо. Оказавшись среди сосен, шофер притормозил, аккуратно съехал на едва видный, переметенный снегом проселок, и заехав совсем уж в какую-то глушь, заглушил двигатель.
Леха завозился на полу. Деды, нахохлившись, сидели смирно, только вдова испуганно оглядывалась и что-то бормотала.
— Приехали, — сказал шофер.
Леха приподнялся, кряхтя. Ощупал голову, поморщился.
— Ну, чо? — спросил, оглядывая нас. — Доездились?.. Помирать пора — а вы… И не стыдно?..
Старый разведчик привстал, дрожащей рукой протянул Лехе автомат.
— Ты не серчай на стариков-то, — сказал он устало, вытер слезящиеся глаза. — Мы всякое пережили, но такого… Квартиры-то наши мэрии заложены, в случае смерти городу перейдут. Вот я и подумал, грешным делом специально все это подстроено…
Ну, старичье ликвидировать.
— Ну ты, дед, даешь. Я же сказал: ка-ран-тин! — Леха сплюнул, снова поморщился. — Где-то в меня срикошетило, что ли… Спасибо, жилет под бушлатом…. Две шишки на голове, гадство…
Потом повернулся к шоферу:
— И куда это мы заехали?
— Да выберемся, если надо, — нехотя ответил тот.
