— Постыдную? — И он ещё сильнее сжал её руки. В его голосе послышалась тревога: — Какую же? Какую? Что может быть постыднее того, что твой брат сидит в этом аду? Святая дева Мария! До каких же пор ты будешь разыгрывать из себя недотрогу? — Чувствуя, как сжимается она от каждой его фразы, Пабло возвысил голос: — Только потому, что ты так разборчива, меня могут вздёргивать на дыбу, ломать мне кости, бить кнутом? Имей совесть, сестра. Ты завлекла меня в эту передрягу. Так неужели ты оставишь меня здесь только потому, что не хочешь поступиться такой малостью?
— Малостью?
— А чем же? В конце концов, от тебя не убудет. И если я действительно дорог тебе…
Она прервала Пабло.
— Конечно, дорог. О Господи! Но что я могу сделать?
— Что? Ты знаешь. Ты же не бросишь меня в беде, — в голосе его появилась теплота, он похлопал сестру по плечу. — Бог вознаградит тебя, Беатрис, и я тоже. Вот увидишь, выйдя отсюда, я стану совсем другим. Я буду жить ради тебя. Клянусь. В случае чего я отдам за тебя жизнь. Ещё раз обратись к дону Рамону. Не теряй времени. Ни в чём не отказывай ему, лишь бы он вызволил меня.
Тюремщик, открыв дверь, положил конец мольбам Пабло.
— Время, госпожа. Вам пора уходить.
На прощание Пабло успел добавить несколько фраз. О том, что такой сестры, как у него, ни у кого нет. О том, как он надеется на неё, как верит, что лишь ей по силам вернуть ему свободу.
С трудом волоча ноги, Беатрис поднялась по каменным ступеням. Тяжёлая дверь захлопнулась за её спиной, заскрежетал ключ в замке. Ей казалось, что её душу вываляли в грязи. Жалость к Пабло, укоренившаяся привычка защищать его от превратностей жизни боролись с отвращением к нему, вызванным бессердечностью, с которой он требовал от неё пожертвовать своей добродетелью. Оправдание она искала в слабостях его души и тела, многократно усиленных ужасом пребывания в зловонном подземелье.
На верхней ступеньке тюремщик удивил Беатрис, объявив, что его светлость ожидает её.
Галерея, парадная лестница с украшенными фресками стенами, ещё одна галерея, залитая солнцем, резные, с позолотой двери. Короткая задержка в приёмной, и её ввели в сверкающий золотом тронный зал дожа, из готических окон которого открывался прекрасный вид на бухту святого Марка и стоящие в ней на якоре корабли.
Там встретил её Барбариго, не в золотом парадном наряде, но разодетый в алое, чёрное, серебристое.
В благоговении взирала она и на дожа, и на тронный зал.
Барбариго галантно подвинул ей стул.
— Пожалуйста, присядьте. — От него не укрылись ни запавшие глаза, полные ужаса, ни вымазанные грязью туфли и подол платья.
— Как будет угодно вашей светлости. — Ла Хитанилья села и застыла со сложенными на коленях руками.
Дож остался на ногах.
— Вы виделись с братом?
— Да.
Он вздохнул.
— Сожалею, что визит этот причинил вам боль. Такое зрелище не предназначено для женских глаз. Тяжёлое испытание выпало на вашу долю. И поверьте мне, я хотел бы снять это бремя с ваших хрупких плеч.
— Благодарю вас за участие, ваша светлость, — с усилием произнесла Ла Хитанилья. Этот человек пугал её. Под внешней элегантностью, лёгкостью движений, бархатным голосом она улавливала злобу и коварство.
— Как агент миланского…
— Это ложь, — взвилась Беатрис, — Беспочвенное подозрение. Оно ни на чём не основано. Пустые слова.
— Вы мне это гарантируете?
— Клянусь вам.
— Я-то вам верю. Но, к сожалению, убедить государственных инквизиторов гораздо сложнее. Они могут подвергнуть его пытке. Если он выдержит её, останется кража. Ему могут отсечь руку. Правда, сейчас на галерах республики ощущается нехватка рабов-гребцов, поэтому руку ему скорее всего сохранят и до конца дней он будет махать веслом.
Она вскочила, побелев от гнева.
— Как я понимаю, ваша светлость насмехается надо мной.
— Я? — изумился дож. — Святой Марк! Мне-то казалось, что я на такое не способен. Нет, нет, — рука его надавила ей на плечо, предлагая снова сесть, — наоборот. — Он отошёл на несколько шагов, повернулся к ней. — Я послал за вами, чтобы предложить вам свободу вашего брата… — Она промолчала, но впилась в него взглядом. А дож, выдержав паузу, продолжил: — …Не задаваясь вопросом, виновен он или нет.
