Ее прижало к нему с такой силой, что дыхание перехватило, и воздух, казалось, перестал поступать в легкие. В глазах начало двоиться, окружающий мир будто подернулся хрустальной рябью. Кожу закололо, словно прихваченную морозцем, море людских голов стало медленно размываться, шумы делались все тише и тише.
Все последовавшее за этим напомнило недавнее происшествие в метро, когда она буквально заставила Кирилла увидеть Руслана Чернявина – только происходило гораздо быстрей. Она успела лишь моргнуть. Перед ней расстилалась пустота. Пустым оказался широкий проспект и прилегающие скверы. Пустой были площадка перед станцией метро и видимые отсюда парковые аллеи, пространство около Мечети и полускрытая угловыми домами Троицкая площадь. До самой набережной простиралось пустое пространство, по которому ветер лениво гнал пыль и обрывки газет. С застывших деревьев медленно осыпались листья. Ни людей, ни машин.
Только она и Водлянов.
Вера медленно расцепила ладони, отпуская свою добычу. Поколебавшись немного, она махнула рукой и села прямо на землю – ноги уже не держали. Ее колотил озноб, но взгляд девушки, сияющий торжеством, был прикован к консультанту.
– Так что вы там говорили о времени? – стуча зубами, язвительно переспросила она.
Константин ответил не сразу. Сначала он неторопливо огляделся, потом сделал несколько шагов, разводя руки в стороны, словно пытался нащупать что-то вокруг себя. Неожиданная смена декораций, как видно, не столько испугала его, сколько поразила и озадачила. По его виду нельзя было понять, насколько он уверен в происходящем – лицо консультанта оставалось напряженным и сосредоточенным. И только убедившись, что происходящее ему не снится, Водлянов повернулся, внимательно глядя на Веру.
– Что происходит? – спокойно поинтересовался он.
– Я бы тоже хотела знать! – клацая зубами, вызывающе заметила та.
– Я имею в виду – где люди? Здесь ведь только что было полно народу. Я не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь.
– И куда все исчезли?
– Да здесь они, здесь, – отмахнулась девушка, разминая ноющие плечи. Толпа никуда не делась – краем глаза Вера продолжала ее видеть, в ушах все еще стоял невнятный гул, как от далекого-далекого прибоя, в теле отдавались слабые ощущения чужих прикосновений. Это напоминало размытое изображение со старой засвеченной кинопленки, но впечатление было обманчивым. Стоит немного отвлечься, и толпа нахлынет на тебя, подобно обвалу. – Куда им деваться? Просто мы с вами… как бы это сказать… вне… вне… – она задумалась, пытаясь подобрать точное определение, потом сделала неясный жест. – В общем, вне времени. Не совсем, конечно, просто… Спросите лучше у Кирилла, он объяснит, а у меня, извините, от всей этой научной терминологии ум за разум заходит…
Водлянов кивнул, хотя было не понятно, с чем именно он соглашается: с тем, что Кирилл Снот в состоянии дать происходящему внятное объяснение, или с тем, что Вериного ума никогда на это не хватит. Походив взад-вперед с отстраненным видом, он наконец остановился и присел на корточки рядом с девушкой.
– А ведь это поразительно, вы не находите, Верочка? – неожиданно произнес он.
Веру передернуло.
– Нет, не нахожу! – резче, чем хотелось, ответила она. – По-моему, это просто ужасно. Это кошмар, который никак не может кончиться.
– Возможно, – согласился Водлянов. – Вам, конечно, видней. Но я говорю ни о том, как это воспринимается, а о самом факте происходящего. Поразительные вещи – это как раз то, чего среднестатистический разум не в состоянии принять. Но меня, когда происходит что-то, что идет в разрез с привычными представлениями о нас, о мире, в котором мы живем… меня это не может не восхищать. Только в такие моменты начинаешь понимать, какие бездны непознанного открыты перед человеком и сколько ему еще предстоит узнать. Не смотрите на меня так укоризненно, я искренне радуюсь тому, что нам, людям, столь многому предстоит научиться…
Он задумчиво поглядел куда-то вдаль.
– Вот вы спросили, что я знаю о времени… А что мы вообще можем о нем знать? Я вижу время, запечатленное в материи, прежде всего в предметах искусства, для меня оно также реально, но что оно такое? Является ли оно истинной безусловной реальностью? Один из величайших мыслителей Средневековья Аврелий Августин говорил так, – консультант прикрыл глаза ладонью, цитируя по памяти. – Что же такое время? Пока никто меня о том не спрашивает, я понимаю, нисколько не затрудняясь…
