– Отлично. Тогда до завтра!
– До завтра… Верунь?
– Что еще?
– С соседом познакомишь?…
– Пока! – прорычала Вера, давая отбой.
Потом она задумчиво поглядела на себя в зеркало, пригладила волосы и пошла на кухню.
Ее незваный гость, обмотавшись бабушкиным фартуком, сноровисто работал ножом, сооружая себе огромный многоярусный бутерброд. Рядом в самой большой бабушкиной кружке дымился свежезаваренный чай с половинкой лимона.
– Допустим, я тебе верю, – заявила девушка, уперев руки в бока. – Хотя путешествия во времени – это ближе к фантастике, чем к реальности. Значит, ты – гость из будущего…
Кирилл помотал головой.
– Не из будущего.
– Ладно, из прошлого…
– И не из прошлого.
– Тогда откуда?
– Я же сказал – из другого времени.
Вера плюхнулась на стул.
– Объясни!
– Шсс… – Кирилл с тоской глянул на бутерброд. – Ладно, попробую. Ты знаешь, что такое время?
– Ну… Секунды, минуты, часы… Дни, месяцы, годы…
– Время – это цепочки событий, порядок непрерывно сменяющих друг друга явлений, порядок постоянных изменений состояний физических тел, – назидательно произнес мужчина. – По сути, для нас самих это всего лишь показатель определенных процессов, каждый из которых имеет свое протяжение, то есть начало, развитие, кульминацию и конец. Именно потому, что мы сами являемся свидетелями и участниками этих процессов, время для нас представляется однонаправленным потоком, текущим от прошлого через настоящее к будущему…
– А что, это не так?
– Так. Для нас – потому что мы сами находимся внутри этого потока. Но суть в том, что время не растягивается в линию, потому что прошлого уже нет, а будущего еще нет. Мы живем только лишь в настоящем, в этот миг, и кроме него больше ничего не существует. Субъективно, да – мы не мыслим себя без прошлого и без будущего, но объективно время не является протяженностью, оно – импульс, задающий связанному с ним пространству определенную форму существования. В темпологии такой импульс называется временным вектором.
Вера сосредоточенно переваривала услышанное.
– Ты сказал: есть и другое время, – наконец заметила она.
– Представь, что векторов может быть множество. Тысячи! Миллионы! Слышала о многомерной Вселенной? Так вот, каждое такое измерение – это отдельный временной импульс. Вселенная пульсирует временем, понимаешь?
– Не очень.
– Ну как тебе еще объяснить… У нас это в школах проходят.
– А у нас – нет.
– Я догадался. Хорошо, представь, как расходятся круги по воде от брошенного камня. Представила? Так вот, камень – это Большой Взрыв, а круги – импульсы времени. Только круги все одинаковые, а временные векторы, образно говоря, имеют каждый свое направление, задаваемое определенной хроночастотой. Физическое пространство одно, а время – нет. Все материальные объекты Вселенной, от мельчайших частиц до звездных систем, имеют разновременную природу, поскольку и сама Вселенная в любой своей точке разновременна. Соответственно, такая разновременность задает разный характер взаимодействий объектов и как следствие – различие сиюмгновенных процессов. Насколько это различие будет проявляться – зависит от хроночастоты. Если хроночастоты различных временных векторов близки или почти совпадают, значит, и события в них будут сходных. Если отличаются – то события в них бесполезно сравнивать.
– О, – понимающе выдохнула Вера. – Ну, теперь мне все ясно. Я уже практически во всем разобралась, еще чуть-чуть стану этим… как ты говоришь… темпологом?
– Не станешь, – заметил Кирилл. – Как я понял, у вас даже такого понятия нет, а о науке с таким названием и говорить не приходится. Вот, кстати, наглядный пример параллельного развития событий. Наш и ваш временный векторы родственны, их хроночастота различается очень незначительно, но у нас время идет немного быстрее.
– Да? И какой же у вас теперь год?
– Две тысячи семьдесят третий от Рождества Христова.
– Значит, ты все-таки из будущего.
– А вот и нет. Я из настоящего, только другого. И в прошлом моего временного вектора все события развивались по-другому. Достаточно сказать, что у нас темпология как самостоятельная наука появилась в начале двадцатого века, а у вас о ней даже не слышали.
