В жизни не поверю, что ИИ надеялся отдать нам только комплекты новой брони, и мы тут же удалимся. Со склада с новейшим оружием, с кучей примочек. Угу, конечно…
— А это что за дура?
О! А вот и мои боевые товарищи подтянулись. Строгов уже осматривал пушку, которую я разглядывал пару минут назад, ну а Литвин успел вскрыть один из контейнеров и пытался вытащить на свет увеличенную ее копию, предназначенную как раз для использования шагоходом.
–Ого! А это что такое?
Литвин, наконец, заметил «Центуриона».
— Нечто вроде дополнения к экзокостюмам, — ответил я.
— Круто! Дайте две! — хмыкнул Литвин.
— Тебе оно без надобности, — осадил его Строгов, — наверняка эта дрянь требует столько баз для управления собой, что никто из нас ее сдвинуть не сможет.
— Данная система является упрощенной версией. Для ее использования достаточно иметь базы экзокостюма и сам экзокостюм соответствующего типа, — встрял Иеремия, — управление же «Центурионом» осуществляется посредством тактического блока и личного помощника. Экзокостюм и мех синхронизируются, и сам мех за счет имеющегося ИИ будет подчиняться командам, подаваемым экзоскелету…
Оп-па…получается, эта штука управляется так же, как и «собака»?
Из этого следует, что этим мехом могу управлять я, и все? У остальных ведь в нашей группе нет помощника.
Ну что же, я так я.
— Собирайте все, что нам пригодится, а я с этой штуковиной поиграюсь, — сказал я.
— Лады, — кивнул Строгов и хлопнул по плечу Литвина, который рылся в ящиках, но периодически бросал опасливые взгляды на Рекса: — Пойдем соберем то, что уже нашли. Надо всем нашим такие комплекты приготовить.
Я же приступил к задуманному — решил подключиться к меху.
— Ну что, Энд, ты готов?
– Смотря к чему, — тут же отозвался помощник, будто только и ждал этого вопроса.
— Сам знаешь, к чему. Хочу эту штуку подключить…
–Ну-с…сейчас начну передачу данных. Коды доступа Иеремия мне уже передал. Но…
— Что «но»?
– Тебе ведь нужно экзоскелет новый надеть. Без него полной синхронизации с ботом не достичь…
— А что за «полная синхронизация»? — уточнил я.
— Экзоскелет уже надень, и сам все увидишь. Объяснять придется долго, скучно и…лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Сам знаешь.
— Хм…тоже верно. Ладно, будь по-твоему, — легко согласился я.
Экзоскелет или, скорее, «костюм» мне очень понравился. Он облегал тело, будто вторая кожа, и совершенно не ощущался. Даже когда я подключил к нему все усилители, начал включать по очереди искусственные мышцы.
В отличие от всего, что я видел, здесь мышцы действительно были похожи на человеческие, разве что размещались на самом костюме. Не было никакой гидравлики, громоздких и тяжелых механизмов, превращающих тебя в эдакого робота-киборга, нет. Костюм в активном состоянии, даже после того, как я напялил броню, больше напоминал…ну, скажем, защитную экипировку байкера.
Вроде и удобно, ничто не ограничивало мои движения, не мешало обзору. Даже ставшего уже привычным для любого экзокостюма опоздания (когда механика реагирует слишком поздно на действия пользователя) не было. Хоть это и миллисекунда, чрезвычайно малый отрезок времени, но ты все равно его ощущаешь. А здесь ничего подобного нет.
Ткань костюма, представляющая собой эдакий электроактивный материал, покрытый слоем изоляции и брони, способна сжиматься и разжиматься, создавать напряжение, или же наоборот, полностью расслабляться. Причем пороговые возможности всех этих действий довольно-таки велики.
Я попробовал сделать несколько движений, попрыгал на месте, побегал, устроил эдакий «спарринг с тенью» и, что интересно, прямо-таки ощутил, как меня переполняют силы. Я прекрасно знал, сколько веса я смогу поднять одной рукой, на какое время хватит моих сил для бега и с какой скоростью я смогу бежать, насколько сильно могу замахнуться и насколько сильно могу ударить.
Открывшиеся возможности поражали.
Нет, крошить дроидов голыми руками я, конечно, не смогу, хотя…если принять тот стимулятор, которым мы накачали недавно Мундалабая, вполне легко смогу откручивать роботам бошки. Но не это главное.
Главное же заключалось в ловкости, гибкости, скорости. Костюм словно бы стал частью меня, мой собственный разум уже воспринимал его как часть моего тела, а все возможности нового приобретения стали «родными», естественными.
