Правда, тот же очевидец добавлял:
– Во время несчастного полета Попова на поле, однако, никого не было. Попов категорически заявил, что если поле не будет очищено от публики, то он не полетит. На сей раз его послушали: поле пустовало, и публика стояла на указанных ей местах.
Но если одно препятствие по настоятельному требованию Николая Евграфовича было устранено, то другие-то оставались.
Приехав в Гатчину, Попов уже через день-другой сделал достаточно красноречивое признание корреспонденту «Петербургской газеты».
– Я опасаюсь бугров на поле, – сказал он. – Моему «Райту» трудно делать спуск. Вообще, как я теперь убедился, поле мало подходит для полетов. Мешает и многочисленная публика, перебегающая аэродром по разным направлениям. При таких условиях страшно работать!..
Состояние Николая Евграфовича после катастрофы было крайне тяжелым. Он бредил то по-французски, то по-английски, реже по-русски. Описывал руками порывистые движения, словно хотел взлететь, как птица. На вопросы, задаваемые по-русски, отвечал по-английски и невпопад.
– Точно определить все полученные им повреждения при падении в настоящее время нельзя, – сообщил поздно ночью одному из корреспондентов дежурный врач. – Больного ввиду его состояния запрещено поворачивать на бок.
К утру значительно повысилась температура, пульс участился до ста – ста четырех ударов в минуту.
В дворцовом госпитале то и дело раздавались звонки телефона – десятки, сотни людей обеспокоенно справлялись о состоянии здоровья Николая Евграфовича, в том числе и многие журналисты, представлявшие самые различные газеты, и не только петербургские. В частности, были звонки из Киева, Одессы, Нижнего Новгорода, Ревеля. Весть о беде, постигшей Попова, распространилась по России с удивительной быстротой.
Все столичные и московские газеты, вышедшие 22 мая, сообщили о гатчинской катастрофе и затем регулярно печатали на своих страницах бюллетени о состоянии здоровья Николая Евграфовича, высказывали различные предположения о причинах аварии. Сообщение эти были полны самого большого беспокойства за жизнь славного российского летуна.
Из Москвы, получив тревожную телеграмму, срочно приехал в Гатчину Сергей Евграфович. Врачи разрешили ему неотлучно находиться при больном, и Сергей Евграфович взял на себя все заботы по уходу за братом.
Десять дней Николай Евграфович находился между жизнью и смертью. Лишь 30 мая (12 июня) врачи смогли сообщить представителям прессы, что в состоянии больного наступило заметное улучшение и кризис миновал.
В Гатчину пригласили известного петербургского психиатра П. А. Останкова – ассистента В. М. Бехтерева. После осмотра Николая Евграфовича доктор Останков сказал, что травматические повреждения не окажут гибельного влияния на мозговую систему больного.
– У господина Попова, – пояснил далее Останков, – сильное сотрясение мозга, но никаких черепных трещин не обнаружено. Два перелома – кисти левой руки и правого бедра – не опасны. Они уже начинают срастаться, особенно первый. Весьма примечательно, – добавил доктор, – что один из братьев Райт – Орвилл – получил при падении со своим аэропланом точно такие же переломы и на тех же местах. (И правда – любопытно! – В. С.)
– Отвечает ли больной на вопросы? – спросили доктора Останкова.
– Иногда. Например, когда я его спросил, куда он был ранен на войне, он указал на грудь.
Кто-то из присутствовавших на осмотре, вспомнив об известном столкновении Попова с Милюковым, спросил:
– А Милюкова, Николай Евграфович, вы знаете?
– Еще бы! – тут же среагировал Попов. – И он меня знает и, вероятно, помнит.
Кстати, некоторые газеты нашли нужным напомнить об этом нашумевшем в свое время деле и о том, что Попов, приговоренный мировым судьей к месячному заключению под арест, так и не отбыл наказания, уехав за границу.
«В настоящее время, – писала «Петербургская газета», – когда известный авиатор решил посвятить себя делу воздухоплавания в России, возникает вопрос о времени и месте отбывания наказания. Как нам удалось узнать из точно осведомленного источника, дело Попова недели полторы тому назад востребовано из столичного мирового съезда в министерство юстиции.
