По своей конструкции «Америка-II» представляла собой дирижабль полужесткого типа, с яйцевидной оболочкой емкостью около девяти тысяч кубических метров. К ней в брюшной части примыкала длинная решетчатая металлическая ферма. Снаружи ферма была затянута тканью. Внутри были установлены рядом два мотора – «ENV» и «Лоррен-Дитрих» – по сто лошадиных сил, работавшие каждый на свой винт-пропеллер. Основой воздушного корабля, его килем был длинный металлический цилиндр, составленный из отдельных кусков. Одновременно он служил вместилищем для бензина. Мостик для капитана и кормчего-рулевого размещался на носу, трюм в середине, и руль высоты – на корме фермы-цилиндра. Этим и исчерпывалось оборудование. Никакого особого оперения на оболочке не было, что, конечно, сильно отражалось на устойчивости корабля.
В техническом плане Ваниман возлагал большие надежды на тяжелый гайдроп, весом около тонны.
Гайдроп представлял собой длинный канат в виде гибкой кишки из толстой кожи, покрытый бляхами так же, как кожа змеи чешуей. Воздушный корабль должен был тащить свой змеевидный и легко скользящий гайдроп по снегу, по льду либо по воде. Предполагалось, что это позволит избегать как излишне высоких подъемов, когда лучи солнца нагреют газ, так и потерь самого газа, и что таким образом удастся значительно увеличить продолжительность плавания в воздухе. Иначе говоря, вес гайдропа должен был регулировать, по мысли инженера Андрэ, который первым применил его, высоту полета.
Ваниман, однако, придумал ему и еще одно назначение: запасы продовольствия – около семисот килограммов – он предполагал разместить в полости гайдропа (дабы не занимать ими место в трюме), что потом и было сделано.
Николаю Евграфовичу поручили прикреплять на кожу гайдропа металлические чешуйки, и он с энтузиазмом взялся за дело, быстро его освоив. Прежний рабочий успевал закрепить семьсот чешуек в день, а Попову удалось довести это число до двух тысяч четырехсот.
«Работалось весело, – вспоминал он позже. – Ваниман похвалил меня и разрешил кончать работу на двух тысячах, что сократило мой рабочий день больше чем на два часа. Радость и гордость обуяли меня. Ведь сам Ваниман сказал доброе слово! Да еще с какой ласковой, чарующей улыбкой на губах, обычно отражавших лишь энергию и решительность.
Быть может, Ваниман и возьмет меня с собой на полюс? Это казалось великим счастьем. Но подождем, не будем забегать вперед! У американцев я научился любить работу, находить прелесть в большом утомлении и в чудесном, благодатном, вследствие утомления, отдыхе...»
План Уэлмана-Ванимана состоял в том, чтобы, поднявшись из Уэлман-Кампа на Шпицбергене, на широте почти восемьдесят градусов – с попутным ветром дойти по воздуху до полюса (это тысяча сто километров), коснуться его и лететь не обратно, а дальше, на Аляску (еще две тысячи километров), где и спуститься поближе к жилью.
Хотя мощность двигателей «Америки-II» была в два с половиной раза больше, чем у ее предшественницы, задача пройти свыше трех тысяч километров, да еще в непредсказуемых атмосферных условиях, над совершенно не исследованной областью, представлялась исключительно трудной. Тем больший интерес вызывала готовящаяся экспедиция у европейской публики, а также у американцев.
В Париж приехал из-за океана Уэлман, серьезный, красивый, уверенный в себе. Приехал не один, а с племянником Луисом Ляудом – молодым, полным и добродушным.
Уэлман благосклонно отнесся к Попову. Вскоре все трое – сам Уэлман, Ваниман и Попов – начали «упражняться в навигации», иначе говоря, в определении по солнцу и хронометру своего местонахождения. Через несколько дней Ваниман сказал Попову:
– Мой друг, мистер Уэлман и я решили взять вас на Шпицберген. Поедете туда с нами.
«На Шпицберген...» А про полюс – ни слова! Экипаж пока состоит из трех человек: Уэлман, Ваниман и Ляуд. Возьмут ли четвертого – никто не знает.
Наконец экспедиция была готова к отъезду. Всё упаковали, погрузили, приладили. Поехали на пароходе в Норвегию, холодную, грустную и чистую.
Выгрузились в Тромсё и стали ждать возвращения шхуны «Арктика», принадлежащей англичанину Альберту Корбитту, который также участвовал в снаряжении экспедиции. Несколько раньше «Арктика» увезла на Шпицберген брата руководителя экспедиции, Артура Уэлмана, с двумя десятками рабочих и необходимыми материалами.
