— Не так уж и весело быть воином! Похоже, нас сейчас убьют!
Мэриел понимала, насколько ежонок прав. Но в отчаянных ситуациях и действовать надо отчаянно.
Выхватив из-за пояса Дандина кинжал, она сжала оружие зубами и бросилась вперед, расчищая себе дорогу Чайкобоем. Крысы не ожидали такой яростной атаки. От ударов Чайкобоя несколько лучников свалились и сбили с лап других крыс. Их стрелы вонзились в землю неподалеку, а Хвастлин уже во второй раз за какие-то полчаса испробовал на себе оружие Мэриел. На сей раз удар пришелся в живот противника. Вожак разинул пасть и согнулся пополам. Никто не успел и глазом моргнуть, как Мэриел подскочила к вожаку, приставила кинжал к его горлу и крикнула:
— Не шевелитесь, или этот подонок умрет! Нападавшие замерли, а Хвастлин завопил:
— Замрите! Гриндж, займись ею!
Гриндж отлично стрелял из лука. Пока все остальные крысы стояли неподвижно, он натянул лук и приготовился выстрелить. Хвастлин тяжело дышал, кинжал прикасался к его горлу. Хриплым голосом вожак приказал:
— Убей ее, если она хоть на волосок сдвинет кинжал!
Дандин с облегчением вздохнул. По крайней мере, это хоть какая-то передышка.
— Странно, разве так надо сражаться? — спросил Шари и внимательно посмотрел на Дандина. — Ну и что сейчас должен делать настоящий воин?
— Воин должен научиться терпению. Стой и жди, а если кто-нибудь шевельнется — действуй!
— Приветствую побежденного Лисоволка! Урган Нагру быстро пригнулся, и миска, которой метили ему в голову, разлетелась на мелкие кусочки, ударившись о дверь Банкетного Зала. Лисоволк направился к Сильваморте, которая на этот раз швырнула в него большой подсвечник.
— Когда-нибудь я вырву твой ядовитый язык! — угрожающе прорычал Лисоволк. Добравшись до стула, он плюхнулся на него и зубами стал вытаскивать из лапы занозу.
Крысиная шайка сидела во дворе. Некоторые крысы зализывали раны, другие утоляли жажду вином из изрядно опустевших кладовых замка.
Стащинг, который делил орехи в меду со своим приятелем Вреднозлобом, взглянул вверх:
— Немая барсучиха! Да ей и не нужно говорить! Она прибила восьмерых наших и десяток просто раскидала по сторонам! Она размахивала чуть ли не целым деревом! Вон сам Урган Harpy скачет на трех лапах, как подбитая жаба. И это та самая барсучиха, которая тут из себя няньку разыгрывала!
В разговор вмешался Флангор:
— Как думаете, что сейчас поделывает Лисоволк? Щелеглаз отставил кружку с сидром и фыркнул:
— Ха, будто ты не знаешь Нагру, приятель. Он же не успокоится, пока кости беглецов не высохнут на солнце. Старина Урган будет охотиться за ними до тех пор, пока они все до единого не попадут к нему в когти. Ну а потом все знают, что произойдет, верно?
Все крысы, которые слышали это, содрогнулись. Они знали, что именно Нагру делал со своими врагами.
Щелеглаз был прав — Нагру готовился к охоте на беглецов. День близился к концу, Лисоволк сидел и, морщась от боли, сгибал и разгибал раненую лапу. Из волчьей шкуры на его спине все еще торчали занозы. Сильваморта бесстрастно наблюдала его мучения.
Лисоволк сердито буркнул:
— Ну, что уставилась, пучеглазая? Займись делом — пойди принеси мне вина!
— Сам пойди да принеси, — ответила лисица, презрительно скривив губы. — Расскажи-ка лучше еще разок, как тебя отмутузили старая барсучиха и выдра!
— Черта с два! — воскликнул Harpy и с ненавистью взглянул на жену. — Небось они давным-давно уже сдохли! На них живого места не оставалось — все было утыкано стрелами! Если бы меня не ранили, я бы догнал их и содрал шкуры, чтобы принести тебе и показать!
Сильваморта рассмеялась:
— Так же, как ты содрал шкуру с дохлого волка, а потом взял его имя? Да не притворяйся ты удивленным! Я-то все знаю.
Лисоволк выпустил железные когти и угрожающе махнул лапой в сторону лисицы:
— Еще одно слово — и я вырву твой поганый язык и заставлю тебя съесть его!
— Ой, напугал, — насмешливо промолвила Сильваморта, наливая себе вина. — Я тебе не безмозглая крыса! Ты бы лучше отправился и поймал их, пока они не подняли против нас все Южноземье.
Нагру, прихрамывая, подошел к столу. Налив себе вина, он приблизился к Сильваморте и произнес:
