— Ничего, я обязательно еще раз пойду к нему…
— И что это нам даст?
— Не знаю. Может, поверит, что полиция уже разыскивает его и испугается…
Михал и сам не верил тому, что говорил. Бессмысленно уставясь на большую надпись по-французски «Не больше литра в день!», он автоматически размешивал сахар в своем кофе. Отчаяние и безграничная усталость овладела нашими посланцами.
И тут случилось чудо!
Дверь кафе распахнулась, и, пригнувшись, вошел типичный громила ростом под потолок, косая сажень в плечах, кулачищи с большой арбуз, и совершенно зверская рожа. С такой внешностью как-то не вязалась оранжевая курточка, похожая на детскую распашонку, и кокетливо повязанный на шее шифоновый шарфик. Оглядев вал, громила прямиком направился к их столику. Прихватив по дороге стул и подняв его, как пушинку, громила приставил его к столику Тересы и Михала и уселся, не спрашивая позволения.
— Привет, кореш! — по-польски сказал он Михалу. — Разрази меня гром, если не помогу земляку!
Тереса чуть под стол не сползла от страха, Михал подавился кофе. Громила щелкнул пальцами, подзывая кельнера.
— Три пива. Я ставлю! К черту ихнее вино, уже носом вылазит! А пиво тут что надо. Выпьем, поговорим спокойно. Я все слышал.
Не отрывая глаз от громилы, Тереса в ужасе пролепетала:
— Михал, вы знаете этого пана?
Михал издал булькающий звук, который с равным основанием можно было принять как за подтверждение, так и отрицание. Громила с пониманием кивнул, и сам удовлетворил любопытство Тересы:
— Болек я. Ишачу на Шарля. Дело дрянь, но я вам помогу.
Тереса вспомнила, что Михал, рассказывая о посещении месье Шарля, упомянул и о его прислуге.
— Так вы тот самый лакей? — неуверенно спросила она.
— Какой там лакей! — презрительно бросил громила.
— Охрана я. Телохранитель вроде. Ты ж видел, кореш, каков из себя мой хозяин — дохляк дохляком, его любой одним пальцем по стенке размажет. Я было сперва тебя за француза принял, уж больно гладко ты по-ихнему шпаришь. А уж когда подслушал, как ты ему про клад выложил, понял — хана. Без меня ничего ты из них не вытрясешь.
Неисповедимы пути Господни! Иногда ангел является смертным даже в виде телохранителя с обличьем типичного бандита. Болека послало им Провидение, это Тереса с Михалом сразу поняли. Михал обрел наконец дар речи.
— Конечно же, я вас узнал! Так вы Болек? Я Михал, будем знакомы. А это пани Тереса. Скажите ради Бога, месье Шарль скупщик краденого или просто чучельник? Я ведь так и не понял.
— Скупщик, ясное дело, — пробасил гигантский Болен. — А чего ж не скупать, денежки верные. У любого вора купит, но сбывает только своим, и так, сволочь, все запутает, что ментам ни в жизнь его не поймать — все у него в ажуре. У Капусты тоже покупал, я его сколько раз видел. Сдается мне, что опять скоро покажется. До сих пор действовал, гнида, в открытую, но сейчас, похоже, залег на дно. Может, немного и полежит, раньше он таким пугливым не был. Говорю вам, в портки наложил, прошу прощения у шановной пани. Что-то у них не сработало, факт!
Тереса и Михал одновременно засыпали вопросами ниспосланного им ангела. Тот хлебнул из кружки пива, поставил ее на стол и сказал:
— Лучше будет, как я сам все скажу. Капуста, сдается мне, скоро покажется, потому как только ты, кореш, вышел, Шарль на телефоне повис. И сейчас небось висит, разыскивает его по всему городу. А о товаре они уже с полгода назад говорили, Капуста моему арапа заправлял насчет того, какой товар доставит — пальчики оближешь! И по бумаге читал ему в точности то самое, что и ты сегодня. А привез всего маленький мешочек, вот такой, как кисет. Монетой набит, старой, ни черта на нее не купишь! Шарль тоже морду воротил, но видать, ваньку валял, потому как отвалил за половину кисета два куска. А остальное Капуста унес.
— Как это? — страшным голосом вскричал Михал, срываясь со стула.
— А вот так! — спокойно ответил Болек и, не вставая, свободной от пива левой рукой слегка надавил на плечо Михала, от чего тот плюхнулся на место. — Так ты не знал, что монету он вывез? Вывез, а как же. Больше, говорил Шарлю, побоялся захватить, а тут мешочек незаметный, ну и провез через таможню.
