— Ну, хватит, совсем запугал ребенка! – остановила его бабушка. – Вполне возможно, что кто–то приезжал сюда с ночевкой на рыбалку и разжигал костер. Что же в этом примечательного?!
— Да я не боюсь, — засмеялась Женя. – В наших краях людоедов нет.
— А если не боишься, то можно еще немного поплескаться, а мне пора ужин готовить, — сказала бабушка. – Только не заплывайте далеко. Баба Даша рассказывала, что прошлым летом где–то здесь утонул паренек. Говорят, возле острова есть очень опасное подводное течение, поэтому ни в коем случае не пытайтесь проникнуть на островок.
— Но ведь прабабушка плавала туда и ничего!
— Даже не думай, Женя! Тогда были другие времена, и все было другим. Если вы сейчас же не обещаете мне, что не станете пытаться проникнуть на островок, я вас одних на речку отпускать не буду! Дайте мне слово, что вы ограничитесь зоной у берега, где мелко и безопасно. Обещаете?
— Обещаем…
— Ровно в восемь жду вас к ужину. Твои часы в порядке? – Марья Васильевна посмотрела на внука, который был образцом точности и пунктуальности.
— Не беспокойся, вернемся точно в срок.
— Эх, жаль, что мы не взяли сюда дневник, — пожалела Женя, когда они остались одни. — Возможно, перечитывая его здесь, нам бы удалось обнаружить какие–нибудь важные детали, на которые в городе зимой мы просто не обратили внимания.
— Зачем нам дневник? Я и так все помню, — ответил «Шерлок Холмс», действительно обладавший отличной памятью. – С какого места начнем?
— С того дня, когда состоялось «великое переселение в Дубовку», — попросила сестренка.
— То есть с самого начала. Хорошо.
И брат начал точно, почти слово в слово пересказывать содержание прабабушкиных записок, будто старая тетрадь лежала у него перед глазами. Когда он закончил, Женя посмотрела на него с удивлением и восторгом:
— Ну, Мишка, ты молодец!
— Это лирическое отступление, а вот завтра мы снова сюда придем и обсудим план расследования, который я набросал, — ответил польщенный похвалой паренек и посмотрел на часы. — Теперь еще разок окунемся и пора домой.
— Как ты думаешь, мы сумеем найти эту коллекцию?
— Если она находится где–то здесь, непременно. Надо только воспользоваться дедуктивным методом и тщательно анализировать все улики.
— Представь, как это здорово! Тебя покажут по телевиденью, сообщат, что простой школьник Миша Жиганов сумел сделать, то, что не удалось ученым и коллекционерам. «Бесценная коллекция картин княгини Кенешевой наконец–то займет достойное место в Третьяковской галерее или в каком–нибудь другом музее» — так о тебе скажут, а потом заснимут на фоне картин великих художников, — размечталась Женя, осторожно входя в теплую, сверкающую солнечными бликами воду.
— Не будем забегать вперед, – смущенный открывшимися перспективами «Шерлок Холмс» с разбегу плюхнулся в речку, и шум воды заглушил его последние слова.
************************
Женя представляла себя русалкой. Она сидела на толстой ветви огромной ивы и рассматривала свое искаженное мелкой рябью отражение в реке. Первая ночь в Дубовке прошла прекрасно и теперь, сразу после завтрака девочка вместе со своим братом отправилась на берег речки, оккупировав маленький песчаный пляжик напротив необитаемого островка. Место понравилось обоим, и «Шерлок Холмс» предложил устроить выездной штаб в ветвях старой ивы.
— Здесь думается хорошо, — сообщил он сестренке, машинально теребя в руке гибкий ивовый побег. – Последнее время я просчитывал план наших действий направленный на поиски коллекции и пришел к заключению, что надо начать с обследования чердака, на котором Орест прятал картины.
— Зачем? Думаешь, что спустя столько лет там сохранились какие–нибудь улики?
— Ну… – уклончиво ответил Миша. – Мало ли что? И потом, дело не в вещественных доказательствах, а в самой атмосфере. Шерлок Холмс говорил – для того чтобы поймать преступника, надо научиться думать как он, стать на его место.
— Но Орест не преступник!
— Разумеется. Однако, оказавшись на чердаке, мы настроимся на тот же лад, что и он, поймем ход его мыслей, и тогда нам станет проще понять, где именно он спрятал картины.
