ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, ПОВЕСТВУЮЩАЯ О ТОМ, КАК К АВТОРУ ЯВИЛСЯ ВЕЛИКИЙ МАГ И ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО
Как известно, маги приходят вечером, но Автор об этом ничего не знал и шлялся по всяким омутам, а когда пришел домой и отпер дверь, то увидел Мага, сидящего на кровати и уплетающего апельсины, которые были куплены Автором на последние деньги для жены, лежавшей в больнице. Заметив, что хозяин вернулся, Маг молниеносно вытер полотенцем руки и поздоровался. О, это была встреча титанов, достойная пера живописцев и тех поэтов, с коими не смеет себя равнять безымянный историк. Но продолжаю.
— Я, собственно, к вам с чудесами, — сказал Маг, закуривая.
— Я вижу, — произнес Автор. — А как вы собираетесь начудить? Если исполнением желаний, то у нас тут в квартире водопровод засорился…
— Нет-нет, это не по моей части, — поспешно сказал Маг, — я работаю по предсказанию будущего и по вызову духов, всяких там умерших личностей, да кого угодно. С кого бы вы хотели начать?
— Даже и не знаю, — растерялся Автор, — ума не приложу. Полагаюсь на ваш выбор.
— Мне-то все равно. Но можно начать хоть с Юлия Цезаря или там с Ивана Грозного…
В комнате материализовались двое вышеупомянутых: Цезарь брился остро отточенным клинком, а Иван Грозный был какой-то облезлый и сосредоточенно зевал.
— Ну, задавайте вопросы, — сказал Маг, угощая гостей сигаретами.
— Что поделываете?
Грозный презрительно сплюнул и промолчал.
— Он сегодня не в духе, — сказал Маг, мановением руки убирая обоих. — Хотите вызову Иосифа Джугашвили?
И, не дожидаясь ответа, щелкнул пальцами. Перед ними появилась измученная грузинская женщина с огромным животом и отвисшими грудями. Она с тоскою поглаживала себя по животу, который бешено пульсировал, словно что-то внутри него в гневе пыталось вырваться наружу.
— Ошибочка, — сказал Маг, убирая и ее. — Что-то у меня сегодня не ладится…
— Да вы не волнуйтесь, — успокоил его Автор, — мне это, в общем-то, ни к чему. Попьем чаю?..
— Погодите, — сказал Маг, — я понял, что вам надо.
Он радостно гоготнул и вновь щелкнул пальцами. Комната преобразилась. На полу, усеянном облигациями государственного займа и билетами Спортлото с уже проставленными на них выигрышными номерами, возвышалась кровать с балдахином, а на ней возлежал голенький мальчик с песьяком на глазу.
— Пардон! — крикнул Великий Маг, приходя в воодушевление: на кровати уже нежилась обнаженная женщина с роковым взглядом и без всяких лишних песьяков и раковых опухолей.
— Вот теперь все, что нужно! — улыбался Маг. — Не то что в прошлый раз, когда я создал женщину без бюста и вдобавок лысую. У этой никаких недостатков, а уж бюст — в избытке. Ну, как? — Он с надеждой поглядел на Автора. — Любуетесь?
— Любуюсь, — печально сказал тот. — Но должен вас разочаровать. Видите ли… дело в том… как бы вам объяснить…
— Вам что? Не нравится? — вышел из себя Маг, уничтожая красоты. — Какого черта вы мне морочите голову? Люди соглашались и за меньшее: за бесплатную путевку, за запасное колесо для машины… Вы, часом, не Вечный Жид?
— Не вечный, — отвечал Автор с грустной интонацией. — Но на что соглашались люди?
— Хернёй не заниматься, — сухо сказал Маг и выругался по-волшебному. — Вы — мазохист? Взгляните сюда!
Он протянул руку, указывая в окно на двор.
— Прелесть! Всю жизнь так будете жить? Не завидую.
Автор развел руками.
— Не вижу способа…
Маг перебил его, сразу переходя на «ты»:
— В общем, вот что: пеняй теперь на себя. Ежели что, то ты предупрежден. Прощай, гражданин Лапенков!
— Прощайте, гражданин Скукин.
— Что?.. Как ты догадался?
Автор потупил взор.
— Вы уж ТАМ нас, гениев, совсем за дураков принимаете.
Великий Маг оглушительно скрипнул зубами и вышел через окно.
Автор спал неспокойно. Едва заметные подергивания выдавали отчаянную борьбу, которую он вел во сне. Ловко накинутый аркан сдавливал горло, Великий Маг волочил его по Красной площади. Прохожие плевались зубными коронками, показывали языки. Тут же на Лобном месте вершилась расправа. Задастая богиня в красной мантии и с повязкой на глазах держала в одной руке плетку-треххвостку, а в другой — початый пряник. Преступники, стоявшие с понурыми головами, подходили, откусывали положенную крошку от пряника и удалялись восвояси, а тот, кто стоял и сверлил глазами повязку на лице богини, получал удар плеткой, а затем палач в красной маске с двух-трех ударов отсекал ему голову романом «Как закалялась сталь».
