– Это часть того самого механизма? – прошептал Алласт.
– Это обломок Колеса судьбы. Каждое колесо имеет свою особую функцию в механизме. Тот, кто соберет Колесо судьбы полностью, еще не попадет в Мир Отражений, но получит ключи к первой двери – а именно от Призрачного Мира. Ты понимаешь, что это означает, человек?
– Можно будет попасть в Призрачный Мир, – пожал плечами Алласт. – По-моему, это и так нетрудно…
– Как же вы, люди, иногда бываете глупы! – процедил сид. – Неужели не ясно, что произойдет, если откроется прямая дорога в Призрачный Мир?
– Не знаю… Вряд ли будет много желающих туда отправиться.
– Туда – нет. А оттуда? – с усмешкой проговорил невидимый Оборотень.
– Вот оно что… – понял Алласт.
– Сотни тысяч богоборцев были убиты в священных войнах за последние десятилетия, – впервые заговорил Тэнк. – Они жаждут вернуться в мир живых, но не скоро смогут это сделать, такова воля Единого Бога и таков порядок вещей. Через распахнутые ворота сюда хлынет огромная, злобная и безжалостная армия. Это будет армия мертвецов, черная сила, для которой не найдется преград. И уже легко понять, кто в конце концов заполучит весь механизм. Этого ли хотели даймоны, оставляя нам ключи в большой мир?
Алласт молчал. Он видел страшные картины опустошения. Он видел искаженные яростью лица, слышал крики умирающих, вдыхал дым горящих городов. Он видел серые знамена, поднимающиеся над развалинами.
Все это Алласт уже повидал своими глазами, еще когда служил в Белом легионе. Богоборцев непросто сдержать, даже когда их мало. Но если б их было хотя бы вдвое больше – Алласт и сам сейчас пребывал бы в Призрачном Мире, он не сомневался в этом.
– Не забывай и о том, – продолжал тэнки, – что среди мертвых есть не только богоборцы. За шанс пораньше вырваться в мир живых многие согласятся отречься от Белой церкви.
Алласт испуганно посмотрел на тэнки. Если бы кто-то сказал такое на площади или в торговых рядах, его бы точно по голове не погладили. Отречься от церкви – это и произнести-то страшно. Впрочем, членам Протектората, наверно, можно говорить все…
– Я бы не отрекся, – сказал он на всякий случай. И тут же заметил, как почти все его собеседники снисходительно усмехнулись. Видимо, они лучше знали цену жизни и лицо смерти.
– Ты невольно показал магу-богоборцу дорогу к Фактории, – тоном обвинителя произнес сид. – И ты дал ему часть Колеса судьбы. Тебе, конечно, невдомек, но им осталось завладеть лишь еще одним фрагментом, который хранится в одном из наших монастырей. Мы уже поставили там хорошую охрану, и тем не менее мир, как никогда раньше, близок к катастрофе. Мертвые не могут ходить среди живых и тем более воевать с ними. Порядок вещей должен оставаться незыблемым. Ты осознал, к чему привел твой неосторожный поступок?
– Но я же не виноват! – воскликнул Алласт. – Я не хотел зла…
– Глупый мальчик, – проговорила Лючита, – если б ты хотел зла, мы бы с тобой не так разговаривали. Вернее, даже не мы…
Алласт прикусил язык.
– Ты обязан исправить свою ошибку, – объявил цверг. – Таково решение Протектората.
– Что я могу? – с досадой вздохнул Алласт.
– Ничего особенного, – усмехнулся цверг. – Догнать своего дружка, забрать обломок Колеса и передать его Протекторату. Вот и все.
– Я?!! – изумился Алласт. – Но как? Вы же видите, у меня нет ноги! И потом, я всего лишь человек. Вы все – великие маги. Вам подчиняются лучшие войска. Вы можете пальцем пошевелить – и под кем угодно разверзнется земля. Вы можете натравить на кого угодно армию чудовищ, вы… вы все можете!
– Не забывай, человек, что он тоже маг, – вкрадчиво проговорил оборотень. – Более того, он протомаг. У тебя перед нами есть одно преимущество – он тебя не боится и готов подпустить близко. А что делать дальше – мы тебя научим. И насчет недостающей ноги тоже позаботимся.
– Да он уже, наверно, нашел Факторию… – уныло произнес Алласт. – Нашел, сделал, что намеревался, и пошел дальше.
– Он там, – негромко, но внушительно возразила Лючита. – И он долго там будет. Ты успеешь его застать.
– Ну, застану, а дальше что? Посохом по голове?
– Я не намерен слушать это нытье, – заявил сид. – Есть воля Протектората, и она будет выполнена. Мы тратим драгоценное время на болтовню.
