Парни охотно похватали бутылки, синхронно вскрыли пробки, не дожидаясь меня чокнулись горлышками и почти в один присест опустошили по бутылке.
— Куда спешите? — немного недоумевая спросил я.
— А чего тормозить то? — возмутился Сергей.
Разделись, кое-как разместили вчетвером на полке, я оказался напротив каменки, и недолго думая взялся за ковш. Немного зачерпнул кипятка, плюхнул, камни злобно шипели, выплевывая пар. Все молчали, сопя под гнетом жара. Через минут десять Игорь хлопнул себя по коленкам, и сказав: «На первый раз хватит», и выскочил в предбанник, остальные последовали следом. Я задержался, наслаждаясь теплом, добавил пару. Пожалуй, я окончательно выпал из компании, так что нет смысла навязываться, нужно отдохнуть в свое удовольствие. И стоило прийти к подобной мысли как по душе расползалось какое-то умиротворение. Жар, запах распаренного березового веника, легкий хмель все работало на то, чтобы расслабиться.
Вышел в предбанник, и если судить по таре, то парни уже приканчивают по третьей бутылки пива. Они будто с цепи сорвались, словно завтра наступает сухой закон и нужно оторваться по максимуму, но при этом не упиться раньше времени, дабы смаковать каждое мгновение. Я сел с краюшку, взял свою недопитую бутылку. Никита опустил субтильные плечи и с лицом задумчивого поэта, внимал речам широкоплечего Сергея. А этот хмырь следил за собой, тренируется, но в меру, так примерно выглядели комсомольцы спортсмены в шестидесятые. Вот только борода портила впечатление, да лицо не было наивно добрым, а сурово мужественным. Ощутив себя окончательно ненужным ушел в баню париться.
Выскочил из парилки, когда боль под ногтями от жара стала невыносимой. Накинул розовый халат попутно схватил за горлышко полную бутылку, выскользнул на улицу, ветер приятно охладил лицо и ноги. Ляпота, как говаривал один известный киногерой. Развернулся, зацепил пробку за душко замка, ударил сверху, пена залила левую руку. Прохладный напиток радостно заскользил по горлу в желудок.
— Хорошо, — умиротворенно выдохнул я, взлохматил влажные волосы.
Возле дверей вид так себе: машина да дом. Обошел сруб, где открывалась прекрасная панорама на озеро. Похоже мои вкусы с хозяйскими совпадали, возле стены обнаружилась удобная скамейка, уселся, вытянул ноги.
— Блин тапки, — глядя на босые пальцы выдохнул я.
Как же давно я не был на природе, все же чтобы я себе там не думал, как бы не относилась к деревьям и тварям, что в них зарождаются. Но по природе я сильно соскучился, аж внутри что-то защемило. Водная гладь мирно плескалась в багровых лучах заходящего солнца, будь это романтический фильм оно бы скрывалось строго по центру, а так слева, иногда пропадая за тучами, но и так сойдет. И даже лес, что шумел справа, сегодня казался мирным и приветливым.
Сколько я вот так отсидел не знаю, даже когда пиво закончилось и пальцы на ногах ощутимо замерзли не спешил назад в тепло. И только полный мочевой пузырь заставил меня сдвинуться с места. Справлять нужду прямо здесь это кощунственно, а идти в дом не хотелось. Окончательно охрабрев выбрал третий вариант, двинул в сторону леса. Идти по сырой траве приятно в летнюю пору, осенью же удовольствие сомнительное, но меня это не остановило. Отойдя на метров пятьдесят я уже было собрался приступить к делу как меня окликнули.
— Жень.
Я резко развернулся, стыдливо убирая руки за спину. В камышах стояла Оксана, волосы неопрятными сосульками скрывали почти все лицо и несмотря на куртку ее била мелкая дрожь. За руку ее держала девочка лет шести, в легком летнем платьице в крупный горошек. Милая улыбка, прилежно уложенные волосы, и не малейших признаков неудобства от промозглой погоды.
Я замер в растерянности, как эта тварь смогла захватить Оксану, и почему я не учуял ее буквально в трех метрах от себя. Когда через секунду вернулось хладнокровие пришел и ответ на второй вопрос. Закупорка ауры, не только ограждает меня от мира, но и мир от меня.
— Женя отведи нас домой, — отстранено проговорила Оксана.
— Угу. Сейчас только шнурки завяжу, — я лихорадочно размышлял как быть дальше.
