— Веревку давай, — прохрипел Витек, заламывая руку потерпевшему, уже лежащему на животе.
— Нет такой, — рассеяно отозвался я, разбросанное тряпьё явно под это дело не подходило.
Немного мата от подельника в мой адрес, и тяжелый полурык жертвы, были мне ответом.
— Рыпнешся коленную чашку выбью, заорешь та же хрень. А теперь на четвереньки и пополз в комнату, — не в первый раз подобное вижу, а все равно мерзко внутри.
Мужик выполнил указание со стоном мученика и с тем же смирением. Витек коленом прижал берсеркера к плохо выкрашенному в коричневый цвет полу. Я осмотрелся, квартирка так себе, однокомнатная, на кухне даже газовой плиты нет, просто электра плитка на одну конфорку. В комнате так же бедно, обои с постерами на скандинавско-славянскую тематику, причем какие-то убого скучные, наверняка вырванные из второсортных журналов. Хотел усесться на диван, но передумал фиг знает какие там клопы водятся. После недолгого колебания оккупировал табурет, откинув радиоприемник на не застеленную кровать.
— Тебя как величать, имя фамилия? — не зная с чего начать спросил я.
Мычание в ответ, и вроде даже угрозы, расслышать толком не успел, Витек от души приложил его мордой об пол, слегка разбив нос.
— Ты ему рот не поломай нам еще беседовать.
— Угу, — напарник принялся отыгрывать тупого головореза, с единственной функцией бить и калечить.
— Отвечай по-хорошему, тебе все равно никто не поможет, — с усталостью в голосе я принялся запугивать клиента, — так что выбирай или ты сам говоришь. Либо он тебя пытает, а после и я. Не волнуйся мы тебе рот заткнем никто и не услышит.
На короткий миг меня кольнуло сомнение, а вдруг не он, а если и он, то может никакой не берсеркер, а просто гопник и все мои фортели в «молоко». Доказательства то у меня не железобетонные. Мужик заговорил, когда я почти убедил себя, в поспешности действий.
— Якоб Прашевич, — хм, а до этого был Толей, ладно это несущественно, — слышь ослабь руку чуток, а.
Витек глянул на меня я кивнул, после вздоха облегчения жертва поинтересовалась.
— Что вам надо? — в голосе не грамма страха.
Я прикинул достанет он меня если вскочит. Получалось что нет.
— Ведёте ли Якоб, на прошлой неделе вы посетили квартиру одной почтенной старушки, — надо успокоиться, верный признак нарастающей ярости, не нужная вежливость, — там у вас случился конфликт с двумя работниками. Если вам не трудно, то не могли бы вы сказать о причинах, побудивших вас напасть на людей.
— Чё? — вот и весь ответ.
«А ведь он меня не узнал», — с удивлением отметил про себя. Ладно в первые мгновения не разобрал кто я, но сейчас то он мог признать во мне жертву недавнего нападения. Непонятно это как-то.
— Вижу вы не поняли. Коллега вы мне поможете?
— Угу, — и Витек снова ударил мужика мордой об пол.
— Готовы к сотрудничеству? — когда напарник прекратил воспитательный процесс, спросил я.
— Да что тут говорить. Внук из-за бугра позвонил, попросил бабушке помочь. Мол, мудаки какие-то всю кровь ее выпили. Аванс прислал. Вот и все, — морда в крови, а все равно не договаривает.
— А как он на тебя вышел?
— Я не спрашивал, — потупившись пробурчал он.
Понятно увидел возможность подзаработать и пар спустить, а дальше уже мозгами шевелить не нужно.
— И часто ты так подрабатываешь?
— Не очень, — с ухмылкой ответил он.
Витя тут же прижал его, и это правильно, а то он совсем расслабился. Ладно теперь про другое поспрашиваем.
— Татуировки у тебя интересные?
Поднялся со стула, встал на одно колено перед жертвой, растянул пространство, по руке прошел неприятный озноб, быстро начертил символы испуга, и ударил в голову бородачу. Он чуть пискнул и сам приложился лбом об пол, всего мгновения панического ужаса, а какой эффект. Заклятье простое, редко срабатывает как надо, даже на неподготовленных людях. Чаще детей им пугают. Но когда пациент доведен до нужной кондиции и готов сломаться, самое то. На самом деле люди часто готовы поддаться натиску, просто они хватаются за опоры вроде чести, верности, ненависти или страха за близких. Если подломить эту опору, то есть шанс что человек заговорит. В этот раз вышло, и к моему облегчению не придется прибегать к более радикальным мерам.
