— А это моя новая семья, — говорил между тем граф, представляя сестер и брата Мэг с такой непосредственностью, что Мэг словно огнем опалило. Он само совершенство, а она лживая и коварная бесстыдница.
Она с удовлетворением отметила, что близнецы вели себя наилучшим образом, хотя понимала, как занимает их удивительный попугай и как не терпится им спросить об обещанном освоении неизвестного Лондона.
Саксонхерст подмигнул им и сказал друзьям:
— Вынужден с вами расстаться. Я должен исполнить свое обещание.
Гости любезно попрощались, а граф посадил на руку свою непочтительную птицу и обратился к близнецам:
— Итак, дело в том, что из-за вашей сестры-сони мы пропустили лучшее время дня. Скоро начнет темнеть, поэтому придется перенести нашу прогулку на завтра. Но вы не унывайте.
Ричард состроил обиженную гримасу:
— Мы никогда не унываем, сэр.
— Рад слышать. — Граф погладил свою птичку и заставил ее по крайней мере повернуться ко всем «лицом». — Обещаю, что мы непременно совершим намеченную прогулку завтра, даже если придется вытащить вашу сестру из кровати за волосы.
Близнецы захихикали.
— Что вы, она всегда встает раньше всех, сэр!
Саксонхерст бросил быстрый, слегка удивленный взгляд на Мэг.
— Это точно. А теперь, пока не стемнело, почему бы мне не показать вам дом?
В сопровождении пса, который вылез из-под буфета с таким видом, будто никто не знал, где он прятался, и попугая, залезшего графу за пазуху — вероятно, для тепла, — удивительный граф Саксонхерст повел их на экскурсию, со знанием дела давая пояснения. Мэг приводили в восторг красивые вещи, которые для него были не более чем предметами обстановки. Столики, инкрустированные полированными камешками, похожими на драгоценные. Украшенные эмалью комоды с крышками-картинами, составленными из крохотных кусочков слоновой кости и ценных пород деревьев. Чернильные приборы из серебра и золота. Люстры с сотнями хрустальных подвесок.
Все было таким красивым и так не соответствовало ее собственному облику! Утешением для Мэг служил Брэк. Она надеялась, что человек, способный любить такое непривлекательное существо, сможет примириться и с Мэг Джиллингем — по крайней мере с прикусом у нее все в порядке.
— Наверное, — предположила Мэг, — вам все это досталось в наследство?
— По большей части да. — Он остановился, вынул из-за пазухи попугая, чтобы оставить его в этих, теплых, комнатах, и повел всех обратно, вниз. — Коллекция живописи была неполной, поэтому мне пришлось кое-что докупить. Ну и еще кое-какие вещички, которые время от времени обращали на себя мое внимание.
Пропуская их в библиотеку, все стены которой были уставлены шкафами, забитыми книгами, он с сожалением взглянул на Мэг:
— Несомненно, эту комнату я прежде всего должен был бы показать Джереми. Если вы увидите его раньше чем я, пожалуйста, передайте ему, что он может пользоваться ею без всяких ограничений.
— Вы так добры!
Граф пожал плечами, словно давая понять, что это пустяки.
— Было бы непростительной скаредностью лишить такого ученого юношу возможности пользоваться книгами, большинство из которых никто никогда не открывал.
Все разбрелись по библиотеке, рассматривая сквозь застекленные дверцы названия книг и богато украшенные обложки. Не выпуская из поля зрения близнецов, Мэг с восхищением рассматривала картины, развешенные на каждом свободном от книжных шкафов пространстве стен.
Она не слишком разбиралась в искусстве, но могла с уверенностью сказать, что вся эта живопись принадлежит кисти мастеров и свидетельствует о чрезвычайно высоком вкусе хозяина. Интересно, какие из этих картин он сам выбрал?
— Сэр! — послышался голос Рейчел. — А почему у этой дамы птичье лицо?
Обернувшись, Мэг увидела, что дети заинтересовались одной картиной. Подойдя ближе, она увидела, что у изображенной на ней роскошно одетой женщины действительно было ястребиное лицо, а неподалеку висел портрет мужчины, чье лицо было составлено из фруктов.
— Наверное, это аллегория, — предположил граф, приближаясь. — Понятия не имею, но мне эти картины показались забавными. Фамилия автора — Фюсли, вы как-нибудь познакомитесь с ним. Несмотря на столь нетривиальные работы, он вполне нормальный человек. Во всяком случае, не менее нормальный, чем любой из нас.
