Он швырнул газету на пол. Разумеется, все эти экивоки никого не могут обмануть — имена ни для кого не являются секретом. Где же она, черт возьми?
Дворецкий сделал шаг вперед, мертвенно-бледный, но сохраняющий достоинство.
— Ее светлость сегодня утром покинула дом в сопровождении Обезьяна, — растягивая слова, произнес он.
— И куда она направлялась?
— Она не сообщила, милорд. И отказалась от кареты.
Впервые в жизни Саксу захотелось послать своих слуг к черту. Ему бы обдумать все в одиночестве, но было слишком поздно. Скандальное известие облетело весь город. Площадь Мальборо была наполовину запружена зеваками, надеявшимися стать свидетелями развития пикантных событий.
Неужели она действительно это сделала? Интуиция подсказывала ему, что эта не так, но что, в конце концов, он достоверно знает о своей жене, кроме того, что у нее есть какая-то тайна? Быть может, смертельная тайна?
— Пошлите на Боу-стрит. И к лорду Сидмаусу в Министерство внутренних дел. Скажите, что я хочу немедленно получать сведения о любом малейшем развитии событий, связанных с моей женой. Немедленно! И уведомьте об этом всех окружных констеблей. Всех! И пусть пришлют вооруженную охрану, чтобы сдерживать толпу на площади. Где мистер Чанселлор?
— Его нет дома, милорд, — сообщил Прингл, уже разослав слуг по трем указанным хозяином адресам.
— А Мартыш?
— Он еще не вернулся, милорд.
— Молю небеса… — Сакс резко оборвал начатую фразу, потому что в этот момент со стороны помещения для слуг в комнату влетел запыхавшийся Обезьян. — Где, черт тебя дери, ты был?
— Простите, милорд! — задыхаясь выпалил тот.
— Я тебе покажу «простите»! Что случилось с леди Саксонхерст? И как, чтоб тебе гореть в аду, ты допустил, что она оказалась замешанной в этой грязной истории?
Тяжело, прерывисто дыша, Обезьян начал объяснять:
— Она просто… хотела навестить… старого друга… милорд!
— На другом конце Лондона? Без кареты? Ты ведь прекрасно понимал, что она что-то задумала! Ты должен был ее остановить. Если только… — похоже, что демоны, которых, как ему казалось, он уже одолел, рыча, стали снова вползать в его жизнь, — если только ты не сговорился с ней — ты и твоя Сьюзи.
— Сговорился, милорд? — Обезьян в изумлении выпрямился. — О чем это вы?
Сьюзи, широко открыв глаза и зажав рот руками — от страха? от чувства вины? — подошла и встала рядом с ним.
Сакс пытался прочесть правду по их лицам. Неужели все это заговор? Герцогиня, Сьюзи, Мартыш, Минерва…
— Значит, ты отвез ее в дом сэра Артура Джейкса? Зачем?
— Потому что она желала туда поехать, милорд. Не пристало мне перечить ей.
— Ты выбираешь, что тебе пристало, а что нет, по собственному усмотрению, черт тебя дери! — Сакс старался держать себя в руках. В конце концов, между герцогиней и этим Джейксом не может быть никакой связи. — Расскажи, что там случилось. Все подробно.
Обезьян сделал длинный выдох.
— Она желала отправиться туда, милорд, но не хотела брать вашу карету. Почему — не знаю. Мы сели в наемный экипаж. Когда мы приехали на место, она велела остановиться, не доезжая до дома, и сказала, чтобы я ждал снаружи. Я возражал, милорд, клянусь, но что я мог сделать?
Сакс потер затылок. Он знал этого тощего парня, рано прекратившего расти, восемь лет. С чего бы вдруг ему становиться предателем?
— Ничего, полагаю, — согласился граф. — Итак, она направилась в дом.
— Ага, милорд. А я просто пошел к стоянке экипажей и стоял там, поджидал, когда она выйдет, следил за домом, как ястреб. И когда она подкралась с другой стороны, я аж подскочил от неожиданности, а она выглядела так, будто только что увидела привидение.
Проклятие!
— Или мертвого мужчину, не думаешь?
Обезьян затряс головой:
— Она этого не делала, милорд. Душу готов прозакладывать!
— Какая трогательная вера! — Граф подхватил с пола скандальную газетенку и стал просматривать ее в поисках подробностей. — На ней была кровь?
— Нет, насколько я помню, милорд.
— Это уже кое-что. Что было потом?
— Потом мы услышали крик. Кто-то из дома, в котором она побывала, кричал, что там кого-то убили. Я не стал задерживаться и задавать вопросы, просто схватил ее и потащил оттуда. Потом мы увидели, что собирается толпа, и кто-то указал на нее. Мы побежали, но, признаться честно, милорд, бегунья она плохая.
