Хижина вдруг исчезла, а я неожиданно провалился в болото, увязнув по самое горло. Ментепер сидел уже не на кресле, а на замшелом пне и наслаждался зрелищем моего барахтанья в мерзкой, холодной и вонючей жиже. Я остановился, поняв, что это все равно бесполезно. И тут же ушел в топь с головой, чувствуя, как эта дрань попадает в рот и глаза. Я понимал, что задыхаюсь, но за несколько мгновений до того, как это произошло бы, иллюзия исчезла. Я вновь стоял на твердом полу, одежда оказалась суха, лишь во рту словно чувствовался вкус гнилой воды и тины. Ментепер усмехался.
– Это называется послевкусие…
Я побледнел, но заставил унять свою злость.
– А откуда ты знаешь, – поинтересовался я. – Как должен себя чувствовать человек тонущий в болоте? Для этого тебе бы самому следовало оказаться на его месте, чтобы передать точно эти ощущения.
– Вовсе не обязательно. У меня просто богатое воображение. Очень богатое, – зло посулил он.
Вот так замечательно началось мое обучение. Уроки происходили исключительно ночью до рассвета, затем я спал до полудня, а после этого превращался в слугу своего учителя: ухаживал за обоими конями, готовил еду, убирал дом и ходил в лес за дровами и на охоту, для чего Ментепер дал довольно плохенький лук, заодно выкапывая нужные старику коренья. На уроках колдун всласть измывался надо мной, а днем запрещал пользоваться магией, и приходилось все делать вручную.
Зима наступила холодная, с обильными снегопадами. Дом постоянно заносило сугробами, и Ментепер посылал меня в лютый мороз, чтобы я расчищал снежные завалы, опять-таки без помощи магии, приговаривая, что мне полезен физический труд.
Одним ранним утром он бесцеремонно растолкал меня.
– Одевайся, мы едем на охоту.
– Охоту? – я удивленно посмотрел на него. – Там все завалено снегом.
– Не волнуйся, добыча от нас не убежит.
Я выбрался из теплой постели, оделся и вышел наружу. Ментепер уже сидел на гнедом жеребце. Я вскочил на Шэда. Мы не спеша тронули коней, проваливающихся в снег по колено при каждом шаге. Ментепер покосился на меня.
– Так как ты все же приручил его?
– Шэда?
– Шэдоу умная, но уж больно непослушная бестия. Просто «ладить с лошадьми» в его случае не достаточно.
Его интерес мне не понравился. Кто знает, а не специально ли он подарил непослушного коня моему отцу, надеясь, что тот свернет шею или не увернется от копыт? Я отогнал подобные мысли прочь. Глупо. Ментепер давным-давно отказался от власти над темной обителью, хотя иногда давал советы и высказывал какие-то пожелания насчет текущей в ней жизни. Но это являлось большой редкостью. К тому же его могущество позволяло покончить с любым колдуном, не прибегая к дополнительным мерам.
– А у меня получилось, – с недовольством отозвался я.
– Вот как? Но если я прикажу ему, тебя он не послушает, – Ментепер выкрикнул команду.
Шэд взвился на дыбы. Я, еще полусонный и расслабленный, кувыркнувшись в воздухе, свалился в глубокий снег.
– Шэд! – возмутился я.
Конь виновато склонил ко мне голову. Я вцепился ему в гриву, и он вытянул меня из сугроба.
– Меня он тоже иногда слушает, – пробурчал я, забравшись в седло, задавив желание проверить слова Ментепера, кого же конь в действительности послушает: меня или его. Ко мне вернулась осторожность.
Ментепер усмехнулся и хлестнул своего скакуна плетью. Я не успел удивиться тому, как он собирался скакать по снегу. Впереди открылся портал, и гнедой прыгнул в него. Шэд прянул следом, словно привязной. Спустя миг и мы пролетели проход. В лицо ударил теплый воздух. Вокруг раскинулись южные земли. Ментепер скинул с себя меховую накидку, я стащил плащ. Кони ступали по заросшему низкорослым кустарником и луговой растительностью взгорью, прокладывая путь в густой траве и поднимая нас на один из холмов.
– Иногда отправляюсь сюда, когда надоедает зима. Здесь никогда не выпадает снег.
Я не успел ничего ответить – под ногами разверзлась пропасть. Перед нами глубоко внизу раскинулось огромное озеро. С противоположной стороны с высокой скалы падал водопад.
– Захватывает дух, не правда ли? – поинтересовался Ментепер.
