Мной начала овладевать дрема, когда вернулся Скит – я почувствовал его взгляд на себе, но мои веки не дрогнули.
– Что-то наш пленник притомился, – заметил он на своем языке.
– Он не пленник, – поправил Гаст.
– Уверен? Готов поклясться, сегодня ночью он попробует удрать.
– Будем караулить по очереди.
– Ты и в самом деле считаешь, будто он сумеет нам помочь? – заметил Инведнис. – Что ты задумал, Гаст?
– Он может поделиться знанием. Нам представится шанс отличиться…
– Неужели?
– Помните, во время последней войны Артакан, обладающий необычайным красноречием и даром убеждения, привлек несколько молодых темных колдунов на светлую сторону? Его магия была могущественна, но когда он встречался в одиночку с несколькими врагами, применял лишь силу своего слова. Артакан поведал им историю светлой обители и незыблемой справедливости и правоте живущих в ней, и темные колдуны внимали ему. Он стал их учителем, и вместе они одержали верх в одной из решительных битв за восточные города…
– Все еще хочешь быть героем, – перебил Скит, и в его голосе послышалось неодобрение. – Считай, что ты им уже стал, доверившись темному колдуну. А я ему не доверяю. Да и чем кончилась та история – один из его учеников стал предателем!
– Не предателем, – возразил Инведнис. – Всего лишь стечение обстоятельств – в городе, который готовились захватить светлые, находился отец этого ученика. Он предупредил отца, а тот, соответственно, не мог не оповестить остальных темных.
– Какая разница. В результате битва оказалась проиграна, а Артакан и все новообращенные поплатились жизнью… Это опасные игры, Гаст. К тому же сомневаюсь, что он поделится своими знаниями. Как ты намерен добыть их?
– Не беспокойся – займусь этим сам, – едва слышно вымолвил Гаст. – Разбуди его – ужин готов.
Я подскочил на месте, когда меня окатило ледяной водой, и успел различить серый туман рассеявшейся над головой тучки и промелькнувшую усмешку Скита. Не сдержавшись, я метнул на него злой взгляд.
– Тэрсел, держи, – сказал добродушно Инведнис, протягивая мне тарелку с едой, тем самым разрядив напряжение между мной и магом воды.
Поблагодарив, я уселся у костра. На тряпице лежали черный хлеб и перышки зеленого лука. В тарелке оказалась просяная каша. Я взял хлеба и лука и занялся едой. Все же лучше, чем ничего. Ели молча. Гаст, казалось, созерцал огонь, но иногда украдкой поглядывал на меня. Я же размышлял над услышанным: у нас в обители и слыхом не слыхивали об этой истории. Хотя, если она и имела место, то темный Совет сделал все, чтобы о ней знали как можно меньшее число колдунов… После ужина Гаст разложил на земле карту, и все трое склонились над ней.
– И кто составлял это? – я бегло осмотрел ее из-за спины Гаста, заметив ряд неточностей и сплошные белые пятна.
– Я, – огненный маг обернулся ко мне. – Тебя что-то не устраивает?
– У меня есть… вернее, была более точная карта. Но она осталась в куртке и, скорее всего, теперь безнадежно попорчена водой, – мое едкое замечание, конечно, относилось к Скиту. – Неужели во всей светлой обители не нашлось ничего получше?
– Каждый светлый маг должен составить свою карту по мере изучения местности, в которой он побывал. Разве у вас не так?
– Кажется, это лучше делать по уже готовой карте. Зачем исследовать то, что уже изучено?
Но Гаст успел опустить взор на карту. Его палец прочертил невидимую линию по Восточному тракту и замер в жирной чернильной точке на самом краю ломаной линии материка – дальше расстилалось Восточное море.
– Через год мы должны добраться до восточного побережья.
– Год? – удивился я. – Туда всего месяц пути.
– У нас еще много дел, – палец Гаста вновь переместился по карте, показав сплошные пробелы по обеим сторонам Восточного тракта, и чуть усмехнулся, обнаружив на моем лице разочарование. – Давайте спать. Завтра с рассветом двинемся в путь.
Колдуны стали устраиваться на ночлег. Я подошел к Шэду, провел пальцами по мягкой морде и шепнул несколько слов. В ответ он тряхнул головой, и в его темных зрачках я увидел отражение собственной насмешки. После этого я вернулся к костру, положил под голову седельную суму и тут же заснул.
