Сама же магия делилась на материальную, полуматериальную и нематериальную или, по-другому, иллюзорную. Материальная магия позволяла изменять свойства вещества, то есть превращать один предмет в другой или, как более сложное, материализовывать новый, используя одну лишь чистую энергию. Полуматериальная делилась на магию управления стихиями ветра, воды, огня, земли и природы; магию присутствия, которая позволяла ощущать внутреннюю энергию колдунов, других живых существ и предметов; магию перемещения, которая, используя мировую энергию, позволяла открывать порталы в другие миры; магию присваивания или наделение магическими свойствами – к ней относилась почти вся охранная магия. Нематериальная магия являлась магией иллюзий, когда из колдовской энергии создавались видимые, но не ощутимые предметы.
Гипномагия же, хотя и считалась высшей форма иллюзорной магии, имела с ней мало чего общего. Такое заблуждение бытовало, может, еще и потому, что некому было объяснять это различие. Я оказался единственным в обители, кто знал на деле, что это такое. Но никакой радости подобное знание мне не доставляло.
Бэйзел занялся со мной полуматериальной магией. Одновременно с этим он начал обучать меня светлому языку. Я допоздна засиживался у него. Иногда приходила Мерлинда. Бэйзел поначалу противился – ему казалось, что материнская ласка уж никак хорошо на мне не скажется. Однако Мерлинда, заявила, что намерена немного обучить меня врачеванию, чтобы я разбирался в полезных травах, и смогла настоять на наших с ней занятиях.
Не смотря на изменения в моей жизни, в самой школе легче не стало. Брат по-прежнему глядел на меня с ненавистью. Учителя по-прежнему ничего не знали о моем происхождении. Еще несколько серьезных телесных наказаний, и еще трое мертвых учителей: по материальной магии, охранной магии, управления энергией. Первый материализовал из ягод дикого винограда, увившего одну из стен школы, рой ос и не смог повторить обратный процесс. Второй оказался тем злополучным стариком, которого скинул ветер с южной башни. Третий занялся таким опасным занятием, как установка защиты от молний в самый разгар грозы… Это случилось за четыре года с приличным промежутком, так что опять никто ничего не заподозрил. Я же мучился от своего нечаянного дара. С одной стороны мне хотелось поведать об этом отцу, но с другой я знал, какое наказание последует за умышленным убийством колдуна. А в том, что совершил все это неумышленно, я сильно сомневался, зная, что чувствовал ко всем жертвам своего дара. Следующим стал Тейм, занимающийся с нами приручением животных…
До того злополучного дня все его наказания заканчивались всего лишь посылкой на конюшню. Но той весной в обитель приехал Ментепер, чрезвычайно редко здесь объявлявшийся, Ментепер, бывший некогда первым главой обители, но потом уставший от правления и отошедший от дел. Возраст его исчисляли века, но он по-прежнему был полон сил и могущества. До сих пор не нашлось никого, кто мог бы противостоять ему. Он встретился с Бэйзелом и преподнес ему подарок – черного, как смоль, жеребца с сединой в гриве. Бэйзелу очень понравился подарок. За исключением одного – жеребец, хоть и обученный, как боевой, оказался необъезжен, и все попытки приручить его оказывались неудачными. Мощные копыта едва не проломили череп колдунам, попытавшимся приблизиться к нему, чтобы отвести в конюшню. Ментепер же со смешком только коснулся плети за своим поясом, как жеребец, зло фыркая и недобро косясь на колдуна, сам отправился в денник. Потом Ментепер уехал, но строптивый конь так и не подпускал к себе никого.
Итак, Тейм, учитель приручения животных, решил провести урок рядом со стойлом Шэдоу, как звали коня, заявляя, что уж с помощью заклятий мы обязательно должны приручить эту бестию. Тщетно все пытались применить магию, чтобы смирить его. Он нервно и зло храпел, роя копытом землю. Когда же очередь дошла до меня, я и вовсе не захотел подходить ближе. Мне словно почудилась угроза, исходившая от жеребца. Но учитель не стал слушать моих возражений и грубо толкнул к стойлу. Силу он не рассчитал. Я споткнулся и свалился прямо под копыта черного чудовища. Жеребец мигом взбесился. Храпя поднялся на дыбы и обрушился всей массой вниз. Я и сам не понял, как сумел увернуться от его копыт. Тейм, поняв свою ошибку, с воплями о помощи бросился прочь, как и все ученики…
