– Умерь свое любопытство. Я решил устроить сюрприз.
– Мне опостылели сюрпризы!
Сюрприз оказался еще тот. Мы все застыли пораженные – посреди арены стоял сам Лайтфел. Я перевел взгляд на Ментепера, подошедшего к светлому магу.
– Что это значит?
– Упреждающий удар, – Ментепер сощурился от удовольствия. – Только представь, что можно с ним сделать…
Лайтфел молча стоял, глядя на меня спокойно и внимательно, хотя руки и ноги его туго стягивали веревки, на лбу алела полоска содранной кожи. Из раны сочилась кровь и тонкой струйкой сбегала по левой щеке.
Я сделал знак остальным оставаться на месте и подошел к Ментеперу.
– Как Лайтфел попал сюда?
– Тебе это правда интересно? – в голосе Ментепера послышалось некоторое разочарование. – Если тебе так важно знать… Просто заглянул к нему в светлую обитель. На огонек, – он зашелся смехом. – Они так привыкли, что вы, поджав хвост, не осмеливались нападать на них, что никакой стражи мне не попалось, а заклинания охраны оказались так небрежны…
Он махнул рукой и презрительно скривился.
– После того, как ты разделаешься с ним, твой младший братец приползет к тебе на коленях вместе с остальными отступниками… Бой ведется по следующим правилам. Их всего только два: вы можете использовать любую магию, поединок длиться до гибели одного из участников. Скажи, когда будешь готов, я сниму с него сдерживающее заклятие.
Ментепер отошел к краю арены.
– Тебе придется немного подождать, – сообщил я. – Хотелось бы прежде кое о чем его расспросить.
– Но не слишком долго.
Я вновь посмотрел на огненного мага. Я знал, какое заклятие сдерживало Лайтфела, но Ментепер не догадывался, что в моих силах снять его.
– Лайтфел, – зашептал я. – Мы заключили с тобой мир, и я не собираюсь нарушать договор…
– У тебя нет другого выбора, – заметил он. – И вряд ли хватит сил одолеть такого мага, как Ментепер.
– Мне все равно придется когда-нибудь это сделать. Но сейчас я могу высвободить тебя… Возможно, вдвоем у нас получится…
– Это рискованно, но мне все равно ничего другого не остается. Что ж, я готов.
Я освободил Лайтфела и тут же защитил его от повторного подчинения. Одновременно с этим я отключил сознание всех колдунов для их безопасности, и они, обмякшие, упали на землю. Лицо Ментепера исказила гримаса ярости.
– Ты смеешь! – прорычал он, а в ответ на нас катился вал энергии, которым когда-то Игниферос испытывал колдунов, только этот был намного мощнее.
– Лайтфел! – заорал я.
Незримый вал словно наткнулся на стену. Воздух в этом месте помутнел и уплотнился, искажая все вокруг, словно зеркало миража, готовое вот-вот расколоться. По колышущемуся мареву заскользили всполохи молний, и Лайтфел, наконец, догадался, что я от него хотел. Из его пальцев вырвалась, наверное, самая страшная молния, какую я когда-либо видел. Угодив в это месиво остановленной энергии, она пробила его, взорвав с оглушительным грохотом. Мы ничком упали на пол. Над нами с шипеньем разлетелись куски бледно-желтого, почти белого от жара пламени. Я услышал болезненный крик и поднял голову. Ментеперу посчастливилось увернуться от молнии, но не от пары лоскутов. Один лоскут задел ему правое предплечье и прожег его до самой кости, второй слишком близко пролетел от мага слева и всю левую часть лица, шеи и торса теперь покрывал багровый ожег. А по тлеющей одежде текла ручьями кровь из плеча. Я в ответ пустил точно такой же вал энергии, а Лайтфел не преминул атаковать огненными шарами.
– Не хочешь сам поучаствовать в бое на арене? – крикнул я.
– Ты пожалеешь об этом!
У него едва хватило сил отразить нашу атаку, а потом он совершил то, что мы никак от него не ожидали. За его спиной передернулся маревом проход, и он прыгнул в него. Я застыл пораженный. Обитель защищало заклятие, не позволяющее использовать магию открытия порталов. Однако Ментеперу это удалось. Я медленно потянулся к нитям мировой энергии. Она чуть поддалась, но тут же спружинила с такой силой, что меня швырнуло на землю.
– Тут и думать нечего, – Лайтфел протянул руку и помог подняться. – Это его заклятие защиты, и он оставил для себя в нем лазейку. Жаль, что Ментепер ускользнул. Нет ничего хуже упущенного врага, отправившегося зализывать свои раны.
