– Тэрсел, не надо, – едва слышно произнесла она.
Я же вновь поднес ее руку к губам. Но на этот раз чтобы поцеловать ее ладонь.
– Пожалуйста, – прошептала она.
– Эви, – также тихо отозвался я. – Зачем противиться…
Я не успел договорить, как она выдернула свою руку из моих ладоней и в смятении посмотрела мне за спину. Я обернулся. В свете костра стоял Скит, и в одной его руке был зажат скромный букетик полевых цветов. На лице мага воды поначалу отразилась растерянность, а потом гнев.
– Что ты делаешь, Тэрсел? – потребовал он.
– Ничего, чтобы это касалось тебя, Скит, – отозвался я.
– Нет, это ты не должен касаться Авориэн!
Я начал злиться, но все же попытался избежать дальнейшего развития этой нелепой ситуации.
– Как ты заговорил, приятель… – я поднялся. – А теперь раскрой глаза – Авориэн просто порезалась.
– Ты за дурака меня держишь, – ладони Скита сжались в кулаки, а букетик упал на землю. – Я видел, как ты целовал ее.
Я глянул на Авориэн и понял, что она испугалась еще больше.
– Не глупи, Скит!
– Скит, пожалуйста, – в ее голосе прозвучало отчаяние.
Но Скит уже решился. Я увернулся от его кулака.
– Ненавижу тебя! – Скит, задыхаясь, обходил меня справа. – Ты всегда забираешь себе самое лучшее, не так ли?
– Что за чушь ты несешь?
– Ты ведь привык, что все выходит по-твоему. У тебя и конь лучший, и девушки всегда… сколько у тебя их было – неужели мало! Ведь никто не сможет отказать наследнику темной обители. Не сможет и не посмеет…
Скит вновь метнулся ко мне. Я разозлился и попал ему по лицу. Удар оказался сильнее, чем я предполагал, и Скит, как подсеченный, рухнул на землю, где, всхлипывая и прижимая ладони к лицу, задыхался от боли.
– Тэрсел, не надо! – упрашивала Авориэн.
Но я и так ничего делать не собирался.
– Зачем лезешь в драку, если драться не умеешь? – я присел рядом со Скитом.
Он все еще прижимал ладони, словно защищаясь. По лицу бежала струйка крови. Нос я ему все же разбил.
– Не дергайся, больше не буду, – я отнял его руки от лица. – Я же не сильно.
– Не сильно… – промычал Скит. – Как же…
– Нос, по крайней мере, не сломал.
Пока Скит еще не полностью опомнился, я занялся его носом, попросив Авориэн материализовать лед.
– Может мне еще спасибо сказать? – буркнул Скит, немного придя в себя.
– Нет, тебе придется извиниться.
– Что?!
– Сначала перед Авориэн, потому что ты посмел драться при ней, и она перенесла несколько неприятных минут. Потом – передо мной…
Скит извинился перед Авориэн и поглядел на меня.
– Перед тобой мне не за что извиняться, – упрямо произнес он.
– Немедленно извинись перед Тэрселом! – слова Авориэн прозвучали как приказ.
Скит в изумлении воззрился на нее, с недоумением перевел взгляд на меня и пробурчал слова извинения.
– Спасибо, Эви, – прошептал я.
– Я всего лишь хотела, чтобы Скиту не пришлось хуже, – так же тихо отозвалась она.
– Я знаю…
Она вздернула на меня удивленный взгляд, побледнела и тут же отвернулась к костру.
– Мне показалось, ты готов был убить его, – прошептала она.
– Я никогда не убиваю тех, кто слабее меня, кто не способен причинить мне вред… уж это мне внушили с самого детства, и ты видела эти внушения на спине, но иногда… – я чуть ближе пододвинулся к ней и еще больше понизил голос. – Нам надо переговорить. Ты прекрасно осознаешь, что нельзя вечно откладывать разговор и делать вид, будто ничего не произошло…
– Не сейчас, я не готова, – она помотала головой. – Не настаивай, пожалуйста… Мне надо все обдумать…
Я досадовал на нее, но поделать ничего не мог. Авориэн вернулась к чистке корневища. Скит молча и хмуро поглядывал на нас, держа у переносицы тряпицу, наполненную льдом. Нос его слегка припух, но, скорее всего, даже синяка не будет. Через какое-то время вернулись Гаст с Инведнисом, и обнаружили нас сидящими у костра в глубоком молчании. Лед Скита растаял, припухлость почти спала, так что вернувшиеся ничего странного в сгустившихся сумерках не обнаружили, а из нас никто ничего и не желал говорить о случившемся. Инведнис с Авориэн быстро приготовили ужин, после которого все принялись устраиваться на ночлег.
А еще через несколько дней мы достигли Оушэнда.
