— Нашел. Лежит у меня в кармане. Там еще какие-то вещи вдоль стен сложены, возможно — ценные, вот только желания их собирать нет. Что-то мне не по себе.
Философа колотила нервная дрожь. Он несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Волк внимательно посмотрел на него, а потом махнул рукой.
— У меня тоже нет желания туда спускаться. Гори оно все синим пламенем. Денег за кольцо нам хватит. Поднимаемся наверх.
Мужчины, захватив факелы, стали подниматься на свежий воздух. Когда последний оказался на вершине кургана, Философ схватил лестницу и вытянул ее из ямы наружу.
— Так я буду чувствовать себя поспокойнее, — нервно усмехнулся он.
Яркая луна едва перешла середину неба. Ночь в самом разгаре. Волк с хрустом потянулся, втягивая широкими ноздрями свежий воздух.
— Ладно, идем, посидим у костра, а утром свалим отсюда.
И замер удивленно. Рядом с ним неподвижно, словно окаменев, стояли Бык и Философ. Громкий хор кузнечиков и цикад замолчал, как по команде невидимого дирижера. В степи стояла гробовая тишина, непривычная для этой местности. Вдали раздался протяжный и тоскливый вой шакала. Он нарастал, поднимаясь к полной луне и звездам. К первому шакалу присоединился второй, завывая чуть в стороне, затем третий, четвертый. Через пару минут стоявшие на холме мужчины оказались в центре невидимого круга из завывающих вдалеке шакалов.
Первым пришел в себя Волк. Чертыхнувшись, он схватил Философа за рукав.
— Я за лошадями. Вы собирайте вещи и бегом отсюда. Я думаю, ночевать, тут не стоит.
— Хорошо, давай быстрее.
Мужчины бросились с кургана вниз. Возле костра Бык и Философ принялись быстро собирать вещи и, не разбирая запихивать в мешки. А вой шакалов не умолкал.
— Воют как над покойником, — раздраженно просипел Бык, судорожно затягивая узел на мешке.
— Типун тебе на язык, — выругался Философ, — а вот и Волк.
Бывший солдат бежал, таща за собой трех оседланных лошадей.
— Быстрее, — тяжело дыша, выдохнул он.
Компания приторочила поклажу к седлам и, вскочив верхом, понеслась в ночную степь, подальше от громадины кургана.
Стих стук копыт лошадей в ночной мгле, затихли и шакалы. Только тихонько потрескивали угли в брошенном костре, да ветерок лениво шевелил ковыль. В темном провале раскопа послышалось легкое шуршание, посыпалась, осыпаясь, земля со стенок и на вершине кургана появилась темная женская фигура. Женщина обернулась в сторону уехавших грабителей и в ярком свете луны блеснули золотые ножны кинжала у нее на поясе. Немного постояв, она спустилась с холма вниз и исчезла в ночной тьме.
Ричард Джонстон открыл глаза. За окнами ярко светило солнце и слышалось кудахтанье кур копошащихся во дворе. Юноша сладко потянулся, нежась в постели. На вид ему двадцать лет, карие глаза, полные губы, короткие вьющиеся волосы каштанового цвета. Немного полежав, он подскочил и принялся одеваться. Серые суконные штаны, и кожаный колет составляют его наряд. На ноги он натянул короткие сапоги и весело насвистывая, выскочил из комнаты.
Хорошо жить на свете, зная, что будущее в твоих руках. Отец оставит тебе трактир, а с таким приданным, от девушек отбоя нет. Любая хочет стать подружкой наследника крупнейшего трактира в Мангазее. Денег много, так что на украшения можно рассчитывать уверенно. А там гляди и в невесты пробьешься.
— Привет мама, — улыбнулся Ричард, высокой стройной женщине, заходя в просторное помещение трактирной кухни. В кухне суетилось несколько молоденьких служанок, собирая еду на подносы, и Ричарда одарили несколькими страстными взглядами.
— Привет, милый, — поцеловала женщина в подставленный лоб юношу, — садись, ешь быстрее, у отца есть для тебя какое-то задание.
Перед парнем оказалось несколько тарелок с едой и кружка эля. Долго упрашивать того не пришлось. Ричард уселся за стол и принялся активно поглощать пищу, запивая из кружки.
А вокруг кипела работа. Возле окна, на огромном столе, несколько помощниц кухарки обдирали кур, рядом следила за вертелами главная кухарка трактира — Нелли, полная пожилая женщина с властным лицом. По кухне носились служанки, забирая блюда с едой и принося пустые подносы из зала. Еще пара посудомоек моет тарелки в огромном деревянном корыте, передавая их на протирку младшей сестре Ричарда, невысокой сдобной блондинке Элли. Та улыбнулась и подмигнула, поймав взгляд Ричарда. Вчера ночью, когда он пришел с гулянки, она тихонько впустила его в трактир. Отец не одобрял ночных развлечений сына, считая, что они мешают ему работать днем. Но молодость брала свое, и Ричард тихонько уходил гулять, заранее договорившись с сестрой.
