Теперь от мужчин семьи оставалось только двое: Олав и его племянник Эймунд, сын Сигтрюгга. И три женщины: старая королева Асфрид, Одиндис, вдова Сигтрюгга, и Гунхильда. Северные Кнютлинги, их главные враги, в последние годы воевали на море, несколько лет назад после упорного сопротивления захватили Съялланд, обширный остров, с которого, как говорило предание, пошли все конунги данов. Инглингов они пока не тревожили – до тех пор пока Олав не в добрый час повстречался на йольском пиру с Кнутом сыном Горма.
С этого дня удача отвернулась от Олава, похоже, окончательно. Надо думать, асам не понравилось, что он затеял драку на пиру в их честь. После злосчастной потасовки дружина Олава попала в засаду, и поездка по стране превратилась в позорное бегство.
Никто из тех, к кому Олав обращался за поддержкой, ввязываться в ссору двух конунгов не пожелал. Хотя многие потом в этом раскаялись – Кнут со своей дружиной шел вдоль Ратного пути, сухопутной дороге, пересекавшей весь полуостров Йотланд с севера на юг, и грабил усадьбы, которые не могли оказать сопротивление.
С врагом на хвосте, будто заяц от собак, Олав спешно вернулся к фьорду Сле и стал собирать войско. Кое-кто из хёвдингов дал ему дружину, кто-то отказался, возмущаясь, что по собственной глупости Олав ввязался в ненужную войну, на которую у него нет сил. На спешно собранном тинге вик Хейдабьор отказался собирать ополчение, и Олав был вынужден принять бой прямо перед собственной усадьбой Слиасторп. Хорошо еще, его мать, королева Асфрид, успела уехать в Хейдабьор и увезти внучку, вдову-невестку, челядь, скотину и самое ценное из имущества. Со всем этим они расположились в усадьбе Торберна Сильного и стали ждать исхода боя.
Ничего хорошего они не дождались. Олав потерпел поражение и был вынужден с племянником и остатками разбитой дружины бежать на двух кораблях. Ветер в тот день был западный, и люди склонялись к мнению, что направился он в Швецию, чтобы там просить помощи у своего дальнего родича Бьёрна конунга. А может, и в вендский Рёрик, где его племянница жила замужем за князем Мистивоем. Мать, невестка и единственная дочь Олава остались в Хейдабьоре, не зная, как и все его жители, что с ними будет дальше. Кнут сын Горма со своей дружиной занял брошенный Слиасторп и третий день жил там, собираясь, по всей видимости, отпраздновать День Фрейи – начало весны*. В Хейдабьоре не стихали споры, пойдет ли он после этого на вик с целью его грабить или повернет назад, к себе домой. А хёвдинги совещались, как им обезопасить себя…
– И это должно случиться с нами накануне праздника Фрейи! – причитала еще вчера тетка Одиндис. – Хоть бы она сама сошла из своих небесных палат и уговорила Кнута не ходить сюда!
– Не стоит рассчитывать на ее помощь, – вздохнула старая королева Асфрид. – Это в прежние времена боги часто являлись людям и даже принимали участие в сражениях. Но теперь им служат все хуже, почитают все меньше, и все больше людей предают их и поклоняются Кристусу – неудивительно, что боги покинули нас и предоставили нам самим заботиться о себе. Я думаю, не пойти ли мне в Слиасторп и не поговорить ли с Кнутом – в праздник пробуждения богини он не обидит старую женщину, тем более что мы в родстве…
– Было бы лучше, если бы к нему пришла сама Фрейя!
– Так она и придет! – Гунхильда, осененная неожиданной мыслью, даже вскочила со скамьи. – Фрейя каждый год приходит в этот день. Так она может прийти в Слиасторп и выскажет Кнуту сыну Горма свою волю!
– С чего ты взяла? – Бабушка и тетка в изумлении воззрились на нее.
– Она тебе сама сказала? – невесело усмехнулась Одиндис.
– Не так чтобы она мне сама сказала… а может, и сама! – От воодушевления Гунхильда раскраснелась и говорила все увереннее. – Кто-то же внушил мне эту мысль, почему же не сама Фрейя? Я пойду за нее!
– Ты сошла с ума! – ахнула тетка. – Хочешь сама отдаться в руки Кнута?
– А может, и не так плохо придумано, – вдруг поддержала внучку королева Асфрид. – Идти все равно надо: если мы не пойдем навстречу Кнуту, он сам завтра-послезавтра явится сюда. А если мы решимся, то, может, и выиграем – боги любят смелых, тех, кто без страха идет навстречу судьбе! Конечно, лучше бы мне самой с ним повидаться, но Кнут совсем молод и охотнее побеседует с юной красоткой, а не с такой старухой, как я.
