— Нет, ни слова! Равно и не посылает никакой помощи, войск, оружия или боеприпасов, хотя у нас нехватка всего подряд. Как продвигаются работы над «Луизианой»?
— Медленно, сэр, чрезвычайно медленно. Постройку задерживает отчаянная нехватка броневой стали. Но как только «Луизиана» будет достроена, она уж задаст жару этим броненосным недомеркам янки.
— Если только она будет достроена. — Открыв стоящий на столе керамический контейнер, Мур извлек сигару, понюхал ее, откусил кончик. И лишь тогда, спохватившись, угостил Лоуэлла. — Да если синепузые не нападут раньше. Мне весьма достопамятна речь старого генерала Уинфилда Скотта об анаконде. Дескать, Союз обовьется вокруг Юга, как чудовищная анаконда, обовьется, стиснет кольца и задушит. Что ж, Томас, откроюсь вам, сейчас чувствую себя малость придушенным, когда эти канонерки выше по реке только и ждут случая, чтобы налететь на нас. Федералы сосредоточили свои войска на Шип‑Айленде в устье реки, рыскают по реке и притокам ниже форта Джексон и форта Святого Филиппа. Ниже Нового Орлеана по течению стоит целый флот военных кораблей янки вкупе с весьма немалым числом транспортов, забитых войсками.
— Мимо фортов им не пройти, губернатор.
— И все же они прикладывают к этому массу сил. Сколько уж дней? Дней пять, не меньше, как они обстреливают форты из своих мортир.
— И все–таки ничего не добились. Может, и не добьются. А ведь дальше есть еще и барьер.
— Скопище старых лодок да путаница цепей поперек реки. Как–то слабо в него верится. Янки вверх по реке, янки вниз по реке, а старина Джефф Дэвис толкует, что мы должны постоять за себя, но только без его помощи. Может, мне и доводилось переживать более черные дни, вот только не припомню когда.
Они пыхтели своими сигарами до тех пор, пока над столом не повисла туча синеватого дыма. И молчали, ибо что ж тут еще скажешь?
Адмирал Дэвид Глазго Фаррагут тоже не очень–то верил в барьер. Но ему было не по душе, что барьер преграждает путь вниз по Миссисипи. Корабли Портера обстреливали форты целых пять дней, не добившись видимых успехов. Фаррагут, не отличавшийся долготерпением даже в лучшие дни, сидел как на иголках. Он давал Портеру шесть дней на подавление фортов, и срок почти истек. А форты на месте. Да вдобавок барьер.
Ну хоть с барьером можно кое–что сделать, и то ладно. Полночь пробило давным‑давно; Фаррагут знал, что следовало бы поспать, но понимал, что все равно не сможет. В это самое время отважные люди в ночи рискуют своими жизнями. Адмирал прошагал вдоль всего борта военного корабля США «Хартфорд» до самой кормы. Потом развернулся лицом к носу — и в этот миг небеса выше по реке озарились внезапной вспышкой. А через несколько секунд до слуха докатился и грохот взрыва.
— Клянусь Господом, им удалось! — грохнул Фаррагут кулаком по планширу.
Он подразумевал добровольцев с «Айтаски» и «Пинолы», проскользнувших вверх по реке с запасом взрывчатки, но без оружия, полагая, что темнота и тишина защитят их. Обернув весла тряпками, чтобы не выдать себя береговой охране плеском воды, они должны были приблизиться к барьеру, закрепить заряды на обшивке перегораживающих реку посудин, поджечь запалы и убираться оттуда. Очевидно, запалы сделали свое дело; остается лишь уповать, что лодки отплыли достаточно далеко, прежде чем порох взорвался. Внезапно у Фаррагута перед глазами встало видение: все эти отважные юноши мертвы, все до одного. Конечно, они добровольцы и с радостью отправились на задание. Но план–то принадлежал Фаррагуту, а значит, и ужасающий груз ответственности лежит на нем.
Потянулись минуты, каждая из которых казалась Фаррагуту вечностью, прежде чем послышался скрип уключин и в темноте обрисовался силуэт шлюпки. Шлюпка с «Пинолы» подгребла к трапу, и на палубу поспешно поднялся офицер.
— Успех, сэр! Заряды удалось установить, не обнаружив своего присутствия. Зажгли запалы, и все лодки успели отойти задолго до взрыва.
— Потери?
— Никаких. Безупречная операция.
— В самом деле отличная работа. Передайте всем мои поздравления.
К несчастью, когда взошло солнце, барьер оказался на прежнем месте.
