— Знаете, где находятся «Континентальные металлургические мастерские»? — спросил Корнелиус Бушнелл.
— Да, ваша честь, если это и вправду те, что на реке в Грин‑Пойнте.
— Наверняка. Отвезите нас туда.
Густав Фокс открыл дверцу, пропустив старшего спутника вперед.
В разившей лошадьми карете было сыро и холодно, но оба пассажира оделись тепло, потому что зима выдалась воистину холодная.
— Вам уже приходилось встречаться с Джоном Эрикссоном? — поинтересовался Бушнелл. Они сошлись только на пароме и до этой минуты не имели случая переговорить с глазу на глаз.
— Только однажды, когда его вызывал министр военного флота. Но мы лишь обменялись рукопожатием; мне пришлось пропустить эту встречу из–за другого неотложного свидания.
Даже будучи председателем военно‑морского комитета, финансирующего строительство броненосца, Бушнелл не стал расспрашивать об этом свидании, понимая, что не его ума это дело. Фокс не просто заместитель министра военного флота, у него есть и другие обязанности, в связи с которыми он довольно часто посещает президентский особняк.
— Он гений по части механики… но… — Бушнелл замялся, словно не желая продолжать. — Но порой поладить с ним довольно трудно.
— К сожалению, эти сведения отнюдь не новы. Мне уже доводилось слышать о нем подобное мнение.
— Но нам нужен его гений. Когда он впервые представил свою модель комитету военного флота, я понял, что этот человек может решить проблему, не дающую покоя всем нам.
— Вы, конечно, имеете в виду броненосец, который южане строят из остатков корпуса «Мерримака»?
— Совершенно верно. Когда конфедераты закончат строительство и спустят судно на воду, нам грозит катастрофа. Весь наш блокадный флот подвергнется жесточайшей опасности. Этот корабль может даже атаковать Вашингтон и обстрелять город!
— Это вряд ли. К тому же они закончат постройку не так уж скоро. Мне из достоверных источников известно, что наблюдается острейшая нехватка брони для его обшивки, хотя корпус и двигатель уже перестроены в сухом доке. Железа на Юге нет, южане доведены до отчаяния. Плавят ограды и решетки, в ход идут даже железнодорожные рельсы. Но для одного только этого корабля нужно шестьсот тонн брони, а раздобыть столько стали подобным образом не так–то просто. У меня есть свои люди в «Сталелитейных мастерских Тредегар» в Ричмонде, единственном производстве на Юге, где катают броневые листы. Сказывается не только нехватка железа, но и нехватка транспорта. Готовые листы ржавеют на заводе в ожидании, когда организуют доставку по железной дороге.
— Весьма отрадно слышать. Мы должны закончить собственное судно первыми, чтобы оно встало крепостью между их броненосцем и нашим уязвимым флотом.
Остановив экипаж, извозчик спустился с козел, чтобы распахнуть перед пассажирами дверцу.
— Вот они, мастерские.
Клерк проводил их в контору, где дожидался Томас Фитч Роланд, владелец «Континентальных мастерских».
— Мистер Роланд, — начал Бушнелл, — позвольте представить мистера Густава Фокса, заместителя министра военного флота.
— Добро пожаловать, мистер Фокс. Полагаю, вы прибыли поинтересоваться, как продвигается постройка плавучей батареи капитана Эрикссона?
— Меня это и в самом деле весьма интересует.
— Работа идет согласно плану. Плиты для киля уже прошли прокатный стан. Но вы должны понимать, что судов подобного типа еще ни разу не строили. И хотя мы уже начали сборку корабля, мистер Эрикссон все еще трудится над чертежами. Потому–то я и просил комитет мистера Бушнелла о небольшой отсрочке.
— Не вижу особых трудностей, — ответил Бушнелл. — Я всегда полагал, что три месяца от замысла до воплощения — срок весьма краткий. Вы уверены, что дополнительных десяти дней будет достаточно?
— Эрикссон утверждает, что корабль будет спущен на воду через сто дней, а на моем веку он еще ни разу не ошибался.
— Вот уж воистину добрая весть. А теперь — не позволите ли нам взглянуть на это замечательное судно?
— С этим возникают небольшие сложности. Корпус все еще строится, и в настоящий момент увидеть можно очень немногое. Я полагаю, что если вы взглянете на чертежи, то немножко лучше постигнете суть этого выдающегося изобретения. — Он разложил на столе большие листы. — Дно сделано из броневых листов и достигает ста двадцати четырех футов в длину и восемнадцати в ширину. Оно укреплено стальными уголками и деревянными шпангоутами, поддерживающими настил палубы, каковая намного обширнее — полные сто семьдесят два фута длины и сорок один фут ширины. И бронирована, тяжело бронирована сверху и по бокам, броня опускается ниже ватерлинии. Расположенные в трюме двигатели приводят судно в движение посредством винта. Все это служит одной‑единственной цели — доставить эту орудийную башню к месту боя.
