— Позаботьтесь, чтобы они их получили.
Отдав честь, генерал удалился. Отличный человек, великолепно справится с работой. Линкольну вдруг пришло в голову, что трагический случай с генералом Рипли мог быть благословением свыше — вмешательством Вседержителя, подмогой в этой войне. Смерть одного человека во спасение бесчисленного множества других. Но Линкольн отбросил эту недобрую мысль. Что ж, если Всевышний и в самом деле на их стороне, лично он отнюдь не против. Быть президентом Соединенных Штатов — значит нести на себе груз бесчисленных обязанностей, и отнюдь не последнюю скрипку тут играет великая война, начавшаяся, как только он был избран. Победа в войне имеет наивысший приоритет, и всякая помощь — особенно помощь Всемогущего — будет принята с благодарностью.
А всего в каких–то шестидесяти милях от Белого дома, в городе Ричмонд, штат Виргиния, президент Конфедерации бился с бременем таких же непреодолимых проблем и приоритетов, как и президент Соединенных Штатов. Но Джефферсон Дэвис, лишенный силы и выносливости Линкольна, находился в куда менее выгодном положении. Для президента Конфедерации, вечно хворого из–за перенесенного много лет назад сильнейшего воспаления легких, да вдобавок страдающего куриной слепотой, каждый день являл собой битву против неутихающей боли. Ни одна живая душа ни разу не слыхала от него и слова жалобы. Джентльмен не унижается ни перед кем. Сегодня ему мешало сосредоточиться воспаление среднего уха, и он изо всех сил бился, чтобы не показать, как донимает его мучительная боль.
Юг болел, как и его президент. Зима выдалась холодная, абсолютно все запасы подходили к концу. А список погибших в боях все удлинялся, что южане старались не замечать, тщились не терять надежды, поддерживать боевой дух на высшем уровне. Песни и собрания вроде бы помогали, но блокада взимала тяжелую дань, да и начала сказываться нехватка всего подряд, всего — кроме доблести.
На днях Дэвис назначил нового военного министра, искренне надеясь, что тот поможет ему справиться с бесчисленными трудностями в снабжении войск. Джефферсон Дэвис постучал пальцем по толстой стопке бумаги, высившейся перед ним на столе.
— Иуда, вы знаете, почему я вас назначил на место Лероя Уокера?
Сочтя вопрос риторическим, Иуда П. Бенджамин улыбнулся в ответ. Его скрещенные руки уютно покоились на обширном животе.
— Лерой отличный человек и настоящий работяга. Но у него слишком много врагов в правительстве. По‑моему, ему приходилось больше времени тратить на сражения с ними, чем с янки. Вот. — Дэвис подвинул бумаги через стол. — Ознакомьтесь с этим и подумайте, не найдет ли новый военный министр каких–либо новых решений. Вот почему вы получили эту должность. Вы — мирный человек, Иуда, убеленный сединами государственный муж, имеющий много друзей. Вы можете положить конец грызне и позаботиться о том, чтобы вся упряжка тянула в одну сторону. Ознакомившись с этими рапортами, вы увидите, что нам не хватает буквально всего, но главным образом пушек и пороха. Не будь мы сельскохозяйственной нацией, мы оказались бы в ужасающих тисках. При нынешнем же положении дел каждый доброволец, вступая в наши ряды, приносит свое оружие. Но нам нужны не одни только мушкеты. Чтобы выиграть эту войну, надо отыскать пушки и порох.
— Как я понимаю, господин президент, в битве у Боллс‑Блаф было захвачено изрядное количество боеприпасов.
— Это и в самом деле так. То была великая победа, и синепузые так спешили отступить, что бросали оружие. Наша первая победа со времени Булл‑Рана. Это помогло, но ненадолго. Также поступают донесения о захвате фуражиров янки. Все это хорошо, но все–таки недостаточно хорошо. Нельзя же рассчитывать, что единственным поставщиком для нас будет Север. На фронтах сейчас царит затишье, и мы должны воспользоваться преимуществами этой передышки. Армии северян Макклеллана пока что прикованы к месту, но мы можем с уверенностью ожидать каких–либо боевых действий на полуострове по весне. Но больнее, мучительнее всего ранит нас морская блокада. Вот почему мы бросаем все имеющиеся ресурсы, чтобы снарядить броненосную «Виргинию» для битвы. Когда она выйдет в море, в ней воплотятся все наши упования, что она разорвет кольцо блокады и потопит флот северян. После этого мы сможем доставлять грузы целыми кораблями. В Британии ждут не дождутся нашего хлопка, и на прибыли от него мы сможем купить и порох, и пушки, и припасы, в которых так отчаянно нуждаемся.
