В окна бунгало на Литтл-Палм-Айленде пробрались лучи слепящего полуденного солнца.
Веки Сержа задрожали и приоткрылись.
Молли нежилась в деревянном джакузи, пробуя все экзотические гели для тела подряд. Она услышала шорох.
– Ты где, любовь моя?
Серж врезался в дверной косяк.
– Милый?
– Я тут, – отозвался он.
Молли сложила ладони ковшиком и подбросила воду вверх.
– Я принимаю ванну! Может, присоединишься?
– Не сейчас. – Он вышел на веранду. Молли, напевая, снова подбросила воду.
– Ну, давай! Поиграем!!!
– Мне нужно на минутку спуститься на берег.
– Зачем?
– Умереть.
– Я не дам воде остыть… М-м-м, м-м-м, м-м-м… Всплеск.
Серж удерживался на ногах только чудом. Нужно куда-то спрятаться от этой женщины и восстановить силы! Спотыкаясь, он прошел по пляжу к одному из джутовых гамаков, которые висели повсюду среди пальм. Как истый флоридец Серж проверил, нет ли над его головой кокосового ореха, потом лег и моментально отключился.
Молли вышла на веранду.
– Серж?
Гамак сильно провис посередине – там в позе младенца свернулся Серж. Он еще никогда не спал так крепко. Через час ветер сменился, и его стал обдувать восточный бриз. Пристань находилась с южной, более низкой, стороны гавани, и ее было хорошо видно с противоположного берега, где две руки в кожаных перчатках развели в стороны листья пальметто, затем открыли маленький стальной футляр с пенопластовым уплотнением. Разобранный «марлин тридцать-ноль-шесть». Руки привинтили ствол и со щелчком поставили на место ложу. Дуло выглянуло из ветвей. К прицелу приблизился глаз, кожаный палец просунулся через предохранительную скобу. В перекрестии прицела появился гамак. Палец нажал на спусковой крючок.
Первая пуля задела плечо Сержа. Выстрел был что надо, и наводка – почти идеальная, но силу ветра не учли. Серж проснулся и схватился за руку. Второй выстрел был поспешным, пуля разбила кольцо, которым гамак крепился к дереву. Серж упал на землю как раз в тот момент, когда воздух взорвал третий выстрел – в том месте, где только что была его голова. Серж инстинктивно нагнулся и покатился в кусты. Руки в кожаных перчатках выдернули ружье из ветвей, умело разобрали и сложили в футляр. Серж уже вскочил на ноги и побежал к деревьям, а там, петляя, как лис, добрался до бунгало.
Серж поднялся по ступенькам двумя гигантскими прыжками и нырнул в дверь. Молли услышала шум и вошла в комнату. Она сушила волосы стоваттовым феном.
Серж побежал к раковине, держась за раненое плечо. Из-под пальцев капала кровь.
Крик. Фен с грохотом упал на пол.
– Пуля даже не застряла, – сказал Серж.
– Пуля?!
Серж нашел в аптечке набор первой помощи, обработал рану антисептическим кремом и наложил стерильный бинт.
– Вот, как будто ничего и не случилось.
– В тебя стреляли?
– Немножко.
– Кто?!
– Да мало ли кто. Это безумный, безумный мир.
– Я хочу, чтобы ты прямо сейчас рассказал мне, каким консультированием занимаешься.
– А что рассказывать?
– Ты сидел в тюрьме?
– С чего ты взяла?
– Просто ответь на вопрос.
– В тюрьме? – повторил Серж. – Слова – относительные понятия…
– Я так и знала!
Молли подскочила и убежала в ванную.
Серж ринулся за ней. Она начала собирать вещи.
– Детка, подожди! Я все объясню…
– Пусти меня! – Она запихивала свою одежду в сумку, бормоча: – И о чем я только думала, выходя замуж так быстро? Мы же не в Лас-Вегасе! Какая я дура! Я же ничего о тебе не знала!..
– Почему же ты согласилась?
– Потому что ты первый, кто…
Она закончила фразу заталкиванием купальника в сумку. Серж схватил ее за руку и встал на колено.
– Я женился на тебе, так как понял, что ты мне нужна. Когда уверен, что нашел свою половинку, зачем искать кого-то еще?
Она вырвала руку.
– Ты для меня единственная. Все, что было раньше, осталось в прошлом. Теперь все по-новому. Я верю в каждое слово своей клятвы.
Ее сборы замедлились.
– Просто я столько о тебе не знаю!
– Ладно, я все расскажу. Ты моя жена и заслуживаешь полной, неотфильтрованной правды. Брак – это святое. Он зиждется на доверии… – Он замолчал и посмотрел Молли в глаза. – Хорошо, слушай… Я… работник сферы социальных проблем.
– Социальных проблем?
