— Здесь и позагорать-то нормально нельзя, — говорит он. — Завожу будильник на шесть и, чтобы занять шезлонги, кладу на них по полотенцу. Разве это дело!
О господи! А то он не знает, что на отдыхе всегда много народу! Как будто из деревни приехал! И вообще, когда он начинает говорить какому-то новому знакомому из городка Винзен-на-Луэ, что отпуск сегодня уже не тот, что был раньше, и что платишь такие деньги и не получаешь должного сервиса, я начинаю нервничать.
Что это вдруг с ним? К счастью, потом он снова берется за книгу и больше не говорит ни слова. После обеда меня почему-то укачало, несмотря на штиль. Я иду прилечь в каюту, но лучше мне не становится. Только бы сейчас не заболеть, я так рада, что скоро увижу Кубу, Гренаду и все остальное.
— Это просто расстройство желудка, — говорит Мариус — Вечером тебе наверняка полегчает.
Но и вечером лучше не становится. Меня даже стошнило. Приходит бортовой врач и ставит диагноз «отравление рыбой». Он теряется в догадках, потому что никто больше не жаловался на недомогание.
— Это происходит раз в несколько лет, — говорит доктор Вайланд. — Непонятно, откуда берется одна-единственная рыбка не первой свежести, но как я уже сказал, давно такого не было.
Ясное дело, эта рыба предназначалась именно мне. И почему она не могла отыскать себе другую жертву?
Опуская детали, просто скажу: пять дней подряд меня выворачивало наизнанку. Целых пять дней. И после этого я выгляжу как Христос в пустыне: изможденная, истощенная, бледная, с впалыми щеками, с волосами как пакля. Я так ослабела, что была не в состоянии дойти до душевой кабины. Мариус нежно заботится обо мне, но и это не помогает. Я все время лежу на кровати и реву. Я даже не могу удержать в руках книжку. Это невозможно! Я первый раз в жизни на Карибах, из иллюминатора нашей каюты открывается красивый вид на пляж, кокосовые пальмы, а я лежу здесь, почти при смерти. Почему, ну почему судьба сыграла со мной такую злую шутку? Периодически я забываюсь сном, что в моем случае самое лучшее.
На шестой день кризис миновал, и я в первый раз отваживаюсь отойти от туалета дальше, чем на два метра. Объявляют, что следующую остановку наш паром сделает в Святой Лучии. Самые красивые острова наверняка уже остались позади. Вот всегда я пропускаю самое интересное.
И все равно те немногие дни, что мы еще проведем на борту, — это чудо. На Тобаго нас ждет экскурсия на лодке с прозрачным дном. Я решаюсь нырнуть с аквалангом. Что ни говори, а подводный мир Карибского моря — это нечто. Я в восхищении опускаюсь под воду.
Какая красотища эти красные кораллы, я могу спокойно проплывать мимо стаек разноцветных рыбок, и они меня совершенно не боятся. Я чувствую себя юной и счастливой, как Брук Шилдс в «Голубой лагуне», которая однажды понимает, что жить на необитаемом острове прекрасно, потому что каждый день можно купаться в море. Какими только цветами радуги не отливает вода. Тут и темно-синий, и бирюзовый, и голубой, все зависит от того, как падает свет. Какие милые эти радужные рыбки! Какая душка эта акула, она направляется прямо ко мне! Какие у нее желтые глаза, холодные и блестящие!
Акула! Акула!
Боже мой, что делать? По телеканалу «Фокс» была как-то передача про акул. Если они находятся прямо перед тобой, нужно просто проткнуть им пальцем глаза. Что за бред! Акула вот-вот подплывет ко мне, и у меня абсолютно не будет времени это сделать, потому что меньше чем за пять секунд она проглотит меня вместе с моим пальцем. Как это ни странно, мне приходит в голову история об австралийском крокодиле. Кто-то рассказывал, что, если он на тебя нападет, его надо тотчас же перевернуть на спину, тогда в мозг перестанет поступать кислород, и крокодил потеряет сознание. Человек, за которым гонится крокодил, конечно, только о том и думает, как бы перевернуть его на спину.
Акула, акула, боже мой!
Она неторопливо подплывает ко мне. Как быть, идти в наступление? Может, она испугается, если я устремлюсь ей навстречу? Акулы вообще не рассматривают человека как свою потенциальную жертву. Хуже всех приходится любителям серфинга. Акулы думают, что их доски — это тюлени. Возможно, эта акула тоже решила, что я тюлень. Вполне вероятно, она совсем и не голодна. Я просто замерла и ничего не предпринимаю. Может, так она примет меня за коралл или за каракатицу. Тем более от страха глаза у меня округлились, ну прямо как у настоящей каракатицы. Что за невезение: в тот момент, когда акула проплывает мимо меня, в акваланг попадает вода, я закашливаюсь, из-за чего акула начинает описывать вокруг меня круги. Меня охватывает паника. Сейчас бы сюда Роя Шайдера из фильма «Челюсти», он-то умеет выходить победителем из любых передряг.
