Джейс через ветровое стекло «кадиллака» встретился взглядом с воображаемым чудовищем и мысленно оседлал его. Дорога, ведущая ко входу в ресторан, шла поверху и как бы входила в пасть дракона.
Там наверху жила Франсуаза, там она работала, и сейчас, наверное, очень ждала ответа, который был дан ему доктором.
Короткая неоновая вывеска «Голубой Джек» сияла на белом, двухэтажном ухоженном здании, построенном в колониальном стиле; отделанный деревом фронтон с голубоватыми окнами красиво выделялся на фоне темнеющего пейзажа. В глубине, поодаль за садом, проходила аллея. «Голубой Джек» считался местом, где можно было хорошо поесть; деревенский ландшафт из окон бара и ресторана был восхитительным. Для избранных посетителей на втором этаже располагалось прекрасно оборудованное казино. Владельцем заведения был Джордж Кивер.
Джейс Коннерли завел машину на стоянку и, послав дружеское приветствие бармену, направился к боковому входу, потом проследовал по ступеням вверх. Он пересек верхний этаж и постучал в белую дверь, ведущую в комнаты Франсуазы. Не дождавшись ответа, повернул дверную ручку и вошел.
— Хэлло! — громко сказал он при входе.
— А, привет! — ответил ему приятный женский голос из спальни.
Франсуаза Бриджеман, изящная женщина, с прекрасной фигурой и непринужденной осанкой, с безукоризненными чертами лица и умными глазами, бросилась навстречу Джейсу и обняла его.
Франсуаза была одета в темно-синее вечернее платье, которое ей очень шло. Указав Джейсу на кресло, взяла со столика бутылку, на маленьком баре смешала виски с содовой, положила лед.
— Договорился? — спросила она, облокотившись на спинку кресла.
— Пока не окончательно, — ответил он. — Но это очень милый и деликатный молодой человек. Мне он понравился. Он сказал, что хочет увидеть Риту...
Они пили виски, одновременно обсуждая детали свидания с доктором Вайтом. Вскоре Франсуаза опять обняла Джейса в ожидании его поцелуя.
— Мне всегда так хорошо с тобой, — прошептала она.
— Да?! — пробормотал он, улыбаясь и обнимая Франсуазу. — Ты для меня единственная в этом мире, я люблю в своей жизни только тебя. Я хочу, чтобы тебе всегда было хорошо со мной. Ни о чем другом не думаю, только как жить с тобой вместе. Хочу, чтобы ты все оставила, вышла за меня замуж и была со мной, только рядом со мной. Ну хотя бы ради того, чтобы у нас было больше клиентуры. Я шучу, но, серьезно, ведь ты сохранила бы свою должность. Поженимся, дорогая!
Джейс замолчал, и тут он почувствовал, что женщина выскользнула из его объятий. Она выпрямилась, села боком к нему, отвернулась, но ее пальцы остались у него в руке.
— Нет, любимый, я не хочу выходить замуж. Ты же обещал мне, что мы не будем больше говорить об этом. Я хочу всего того, о чем ты думаешь и говоришь, чего, желаешь, но мы не должны говорить о браке. Мне трудно тебе объяснить...
Она встала, чтобы приготовить новую порцию виски, но Джейс схватил ее за запястье и держал до тех пор, пока она не повернулась к нему. Его щеки посерели от сдерживаемого волнения, взгляд стал суровым, даже свирепым.
— У тебя другой мужчина?! — воскликнул он.
— Не говори так, этого еще не хватало! Оставь, пожалуйста, не надо говорить на эту тему. Ты же знаешь мои чувства к тебе. Или тебе этого недостаточно? Скажи тогда, что мне делать?
Пока он пил, она продолжала успокаивать его. Джейс смотрел на женщину, но не слышал ее слов.
Она восхитительна, но недосягаема, и в то же время все сделает для него. Желание и одновременно гордость мучили его, еще никогда его мужское тщеславие не было так задето. Он поставил стакан на стол — каждый глоток комом вставал у него в горле. Франсуаза тоже перестала пить виски, взяла его руку и поцеловала. Еще вчера она была в его объятиях и говорила, что не может без него жить. Сейчас же он не ощущал ее любви, зато ясно понял, что Франсуаза явно опасалась замужества и всеми способами уходила от этой темы, что, конечно, было подозрительно.
«Если я узнаю, кто этот человек, я убью его!» — подумал Коннерли, глядя на любимую женщину и ничего не видя от бешенства. Слепой гнев овладел им, он решительно поднялся, но вдруг почувствовал в сердце какую-то тяжесть и снова сел.
