— Она действительно ехать не хочет, — подтвердил Эвальд.
— Но мы-то поедем, правда? — блестя глазами от предвкушения развлечений, столь редких в последнее время, спросил у него Бернхард.
— Хоть кого-то уговаривать не нужно, — довольно проворчал Лауф. — Я тоже думаю, что вы должны поехать.
— Боюсь, что нам там будут не очень и рады, — заметил Эвальд. — Смешно рассчитывать на возникновение родственных чувств на пустом месте. Да и установление дружеских отношений тоже весьма проблематично.
— А вы все же постарайтесь, — спокойно ответил король, не обращая внимание на явное недовольство своего старшего внука. — Правителям, знаете ли, не всегда приходится делать только то, что хочется.
В рабочем кабинете короля обстановка царила совсем не рабочая.
— Мой отец умудряется создать проблемы и после своей смерти, — Гердер был недоволен и не хотел этого скрывать. — Что мне теперь делать с его вдовой? Ведь покинуть дворец добровольно она не согласится! Богиня, как же она мне надоела со своими приставаниями!
— Мне казалось, ты этого не замечаешь, — удивленно сказала Ксения.
— Попробуй этого не заметить, ее действия просто не оставляют возможности других толкований, — проворчал ее муж. — Но я был уверен, что ты не обращаешь на это внимания — ты же ни разу мне об этом не говорила.
— Я не хотела тебя расстраивать. Но я пыталась поговорить с твоим отцом.
При этом воспоминании Ксения невольно поморщилась. Свекор всегда ее не очень жаловал, считая совершенно неподходящей невесткой. Возможно, что причиной этому была и нелюбовь к сыну, напоминавшему о своей матери, при упоминании которой Генрих до самой смерти нервно вздрагивал, хотя прошло уже много лет с тех пор, как он видел ее в последний раз. Король неоднократно пытался получить развод, но церковь не шла ему навстречу, утверждая, что при решении такого деликатного вопроса необходимо присутствие обоих супругов. На все запросы бывшая королева отвечала, что по орочьим законам у нее уже другой муж, а если Генрих с этим не согласен, то он может приехать и выяснить этот вопрос для себя. На это покойный так и не решился, справедливо полагая, что встречи с орком он может и не пережить, и развод ему тогда уже не понадобится. Но вот жену он все же пережить сумел, чему поспособствовал ее второй… гм… муж, зарезавший любимую женщину из ревности. Последние годы Генрих носился с мыслью о том, что кровь его жены — порченная, и во главе государства такие люди стоять не должны, а значит, надо лишить их права наследования. Правда, он так и не решил, в пользу кого, поэтому новую женитьбу воспринял как шанс завести правильного наследника, чем отвратил от себя в конце жизни и младшего сына, ранее его во всем поддерживавшего. Старшему покойный король так и не простил желания жениться на сводной сестре, которая вышла за гармского наследника. К нынешней же туранской кронпринцессе он относился с видимым пренебрежением. Эту его манеру переняла даже новоиспеченная королева Аманда, которая завела моду обращаться к невестке не иначе как "милочка". Так что жалобы на поведение королевы были восприняты как наглый поклеп, и Ксения выслушала уже о себе множество крайне неприятных вещей. Для нее так и осталось непонятным, неужели Генрих действительно верил в то, что его молодая жена в него влюблена по уши, как он всем говорил, или он просто воспользовался поводом сказать гадость невестке. Хотя, строго говоря, в поводах для этого он совсем не нуждался.
— Представляю, что он тебе ответил, — невесело улыбнулся Гердер. — В последнее время отец был очень груб. Остается только удивляться, что он не успел лишить меня права наследования. Я его не устраивал как сын своей матери, ты — как лицо с непонятным прошлым.
— Примерно это он мне и сказал, — подтвердила Ксения, — и добавил, что его любимая целомудренная Аманда не знается ни с каким колдовством и родит нормального ребенка, которому он с чистой душой страну и оставит.
— Знаю, что нехорошо говорить так об родном отце, — поморщился король, — но все же он вовремя умер. Эта женитьба его на девице весьма сомнительных качеств поставила нас в ужасное положение.
