Аманда довольно прищурилась. Гость не стал сразу возмущаться, как она боялась, напротив, начал просчитывать варианты и на такой случай. Наивный мальчик! Даже если бы ему досталась Лория, он бы ее быстро потерял — королева не готова была столь щедро дарить земли, которые считала своими. Разве что дать попользоваться. На время. На очень небольшое время. Но пока пусть глотает наживку, пусть делает все для нее своими руками. Он еще не понял, что в политике друзей нет? Значит, пришла пора ему поумнеть. Так размышляла вдовушка, с некоторым презрением думая о своем союзнике. Но внешне Аманда была сама невозмутимость, она с вежливой улыбкой ждала результата размышлений Эвальда. Ей бы, конечно, хотелось, чтобы ее сообщник выбрал более радикальное решение вопроса, но она была уверена, что принц от убийства собрата откажется — такие всегда предпочитают выглядеть чистенькими, а на подобном преступлении попасться вполне возможно.
— Так что убивать Артуро бессмысленно, — заключил гармец. — Это мы даже обсуждать не будем.
Королева этого ожидала, но все равно была разочарована. Она надеялась убрать лорийца чужими руками, но Эвальд оказался слишком мягкотел и слаб.
— Что ж, — с легким вздохом сказала она, — тогда у нас остаются только ментальные. Но использовать их лучше, когда Артуро и Маргарет будут в одном месте. Маргарет я беру на себя — девочке я нравлюсь, и она часто ко мне приходит. А сразу после них ты даешь зелье Роберту.
На том они и порешили. Правда, Эвальду при этом придется некоторое время пожить при туранском дворе, но это даже к лучшему — можно завести дружеские связи, да и младшему брату помочь освоиться нужно. Немного беспокоило то, что Роберту старший гармский принц явно не нравился, а это означало дополнительные сложности. Оборотню даже на миг пришло в голову, а не отказаться ли на время от Каролины и поухаживать за Шарлоттой. А то он такое ответственное дело поручил младшему брату, и только ради своей прихоти. Но тут у него перед глазами возник нежный облик лорийки, и он сразу решил, что Берни вполне и сам справится. А к Роберту можно и другой подход попробовать найти.
А младший брат в это время помогал кузине в уходе за щенком. Расчесывать она, конечно, никому не доверяла, но ведь можно было крутиться рядом и давать ценные советы. Берни не смущало, что у него самого собаки никогда не было, да и к чужим относился он всегда достаточно пренебрежительно. Но если Шарлотта хочет, ее Алли будет самым ухоженным. Девушка старательно водила щеткой и вздыхала. Настроение у нее было весьма печальным. Две смерти подряд людей, которых она хорошо знала и любила, оказались для нее тяжелым ударом.
— Еще можно ленточку на шею повязать, — заявил младший гармский принц.
— Зачем? — удивилась Шарлотта.
— Для красоты, — пояснил Берни. — И чтобы все видели, что это твоя собака.
— Лорийскому волкодаву бантик? — скептически хмыкнула девушка. — Он же знаешь, какой вырастет…
— Пока он еще совсем маленький, — пренебрежительно сказал принц. — Да и я намного больше, а от бантика красивого на шее не отказался бы.
Шарлотта оценивающе посмотрела на кузена. И тот уже представил, как она своими ручками повязывает ему ленточку, аккуратно расправляет получившиеся складочки, чтобы попышнее было….
— Знаешь, как-то я не представляю герцогов с бантиками на шее, — фыркнула принцесса.
— Я говорил про свою вторую ипостась, — обиженно пояснил Берни.
— Большая кошка с большим бантом на шее, — мечтательно сказала Шарлотта и посмотрела на свой пояс — достаточно широкий, чтобы из него можно было сделать такое украшение.
Спутник ее воспринял это как приглашение и тут же перекинулся. Щенок, на удивление, не бросился под защиту хозяйки — видимо, запах в обеих ипостасях был близок и уже нестрашен для такой смелой собаки. Алли приветственно тявкнул и полез облизывать большого друга по играм, но был прижат мощной лапой к земле. Хозяйка его даже не обратила внимания на положение своего питомца, настолько она была увлечена разглядыванием оборотня. Когда она видела его в прошлый раз, было уже довольно темно, да и сам Берни находился, по большей части, в кустах, откуда и вылезла наглая морда, выпившая молоко. Так что, можно сказать, Шарлотта и не видела своего кузена толком, только била по морде, да таскала за загривок. При воспоминании об этом ей стало немного стыдно своего поведения, и она сказала:
