Взволнованная нежностью в его голосе, Иззи опустила глаза и предалась воспоминаниям.
В тот день она не плакала, но дело было вовсе не в смелости. Когда Джо нес ее домой на руках, после того как она упала с дерева, она почти не чувствовала боли. После этого она несколько месяцев жила фантазиями и не думала о больной руке.
Иззи потерла глаза. Сейчас ей меньше всего нужно думать о его нежности.
— Возможно, все не так уж и хорошо, — осторожно произнесла она, — но я обязательно что-нибудь придумаю.
— Под этим ты имеешь в виду новые выступления в качестве стриптизерши? — спросил он.
— Если ты не понял, повторяю: я не показывала стриптиз, — произнесла она спокойным тоном. — Я выступала с музыкальным номером. Это большая разница.
— А-а. — Похоже, ей не удалось его убедить. — Для чего тебе нужны деньги? Ты испытываешь финансовые затруднения?
— Не я, — пробормотала она, забыв о своем негодовании. — «Корона и перья». Театральный паб, директором которого я последние четыре года являюсь. Если мы не выплатим банку задолженность, нас закроют. — Она в отчаянии уставилась на свои сложенные на коленях руки. — Все люди, которые там работают, потеряют свои места. — Она тяжело вздохнула. — И все по моей вине.
Джо заметил, как бледные плечи напряглись. Она так плотно сжала руки в замок, что он испугался, как бы она не вывихнула себе пальцы.
Ему хотелось ударить кулаком по стене.
Почему она не могла попросить денег для себя?
Нет, Иззи никогда бы так не поступила. Она цельная натура.
Джо испытал незнакомое ему чувство вины. Ему не следовало все сводить к деньгам. Но он не смог удержаться. В тот момент, когда он увидел ее у бассейна, желание, которое он целую неделю пытался в себе подавить, захлестнуло его с такой силой, что он разозлился на Иззи и на самого себя.
Она сказала ему, что питает к нему отвращение. Почему же он до сих пор ее хочет?
Предлагая ей подняться в его спальню, он пытался ее унизить. Он был уверен, что она откажется. Но она сразу согласилась, и он почувствовал себя полным мерзавцем.
Затем она попросила у него денег, и чувство вины сменилось яростью. Увидев блеск желания в ее глазах, он решил этим воспользоваться. Она пришла сюда не за деньгами, и он мог это доказать.
Секс был невероятным. Даже лучше, чем в первый раз. Они оба не могли контролировать стихию, бушевавшую внутри их. Иззи получила от этого не меньшее удовольствие, чем он. Но когда она заговорила о финансовых проблемах своего театра, он снова почувствовал укол совести, и ему это не понравилось.
— Итак, каковы размеры вашей проблемы? — спросил он.
— Мы задолжали банку тридцать тысяч, и у нас осталось меньше двух недель, чтобы расплатиться.
Из-за слез на ресницах ее голубые глаза казались больше.
— Это все? — спросил он.
Иззи покачала головой:
— Нам нужно еще около ста тысяч, чтобы продержаться до конца года. — Ее плечи резко дернулись, словно она попыталась сбросить с них тяжелый груз. — Мы много месяцев ищем спонсоров, — продолжила она. — Гранты, на получение которых мы отправили заявки, были отданы другим организациям. После запрета на курение в общественных местах число наших доходных статей уменьшилось и… — Неожиданно прервавшись, она вздохнула. — Пойти к тебе было глупой идеей. Почему тебя должна волновать судьба какого-то театра? — Она смахнула катящуюся по щеке слезинку. — Но я была в отчаянии.
Он накрыл ее сложенные руки своей большой ладонью.
— Иззи, перестань плакать, — мягко сказал Джо. Ему всегда было невыносимо смотреть на ее слезы. — Ты получишь необходимые деньги. Для меня это не проблема.
Подняв глаза, она так изумленно уставилась на Джо, словно у него выросла еще одна голова.
— Ты не можешь этого сделать. Зачем тебе нам помогать?
Джо пожал плечами.
— А почему нет? Поддерживать культурные учреждения — дело хорошее, — сказал он, хотя прекрасно знал, что собирается ей помочь совсем по другой причине.
Он никогда не простит себе того, как жестоко бросил ее десять лет назад. Он не жалел о том, что тогда ушел. Иззи была юной, романтичной и очень милой. Она много лет была им увлечена и не имела ни малейшего понятия, каким он был на самом деле. Но он жалел о своей жестокости по отношению к ней.
