Ричард сжал податливую плоть дрожащими пальцами, а потом стал поглаживать соски, вкусом которых столько раз наслаждался, отмечая, что они стали темнее и гораздо аппетитнее. Не успел Ричард наклониться, чтобы поласкать ее соски ртом, как Изабелла выскользнула из его объятий и опустилась на колени.
Она дрожащими руками расстегнула молнию и стащила с него брюки, прильнув губами к его возбужденной плоти.
– Мне не терпелось снова попробовать тебя на вкус…
Он резко толкнул свою тяжелую плоть в кольцо рук Изабеллы, и ее сбившееся от желания дыхание обдало его тело. Облегчение и мука пронзили Ричарда, когда Изабелла принялась ласкать его, обхватывая губами его толстый ствол, проводя языком по всей его длине, вдыхая, поглаживая и пощипывая. А потом со сдавленным нетерпеливым криком она обхватила ртом головку, и горячий язык закружился над ее гладкостью. Изабелла стонала и жадно пила обильный поток его возбуждения.
От одного только вида Изабеллы, стоящей перед ним на коленях, ее блестящих волос у его поясницы, ее губ, насыщенно-розовых, припухших и обвившихся вокруг его вздыбленной плоти, Ричард чуть не забился в оргазме.
Избавившись от оставшейся одежды, он с нежностью поглаживал Изабеллу по волосам, а потом откинул пряди, наблюдая за ее движениями. Наконец, яростно рыча, он потянул ее вверх. И не успел бросить ее на кровать, как Изабелла вспорхнула над ним, обхватив ногами его бедра, и опустилась влажным жарким лоном на его возбужденный член, Ричард сжал пальцами ее ягодицы, заставляя ее кричать.
Голос Изабеллы, охрипший от безрассудства, наполнил его:
– Возьми меня, Ричард. Или мне стоит называть тебя Рексом?
Не в силах больше сдерживаться, он толкнулся в нее снизу, вторгаясь в плавившуюся тесноту ее лона. Она отозвалась криком безмерного наслаждения.
Ее припухшие губы, дрожа, мучительно потребовали:
– Давай же, скорее…
Он повиновался, с каждым толчком порождая в них обоих все более яркие чувства. Ее крики экстаза звучали все громче, лоно пульсировало.
– Кончи со мной… – попросила Изабелла.
Он подчинился, уступая самому невероятному оргазму, который когда-либо испытывал.
Пик блаженства миновал, а Ричард все никак не мог оторваться от нее. Но вот Изабелла вздрогнула от холода, и ему пришлось приподняться, чтобы дотянуться до одеяла.
Плотнее закутав Изабеллу, чтобы она быстрее согрелась, Ричард расплылся в собственнической улыбке:
– Как я понимаю, ты решила принять мои условия?
– Нет. На самом деле это была та самая точка, которая требовалась нам обоим перед тем, как я скажу тебе, что ничего не принимаю.
Его руки, поглаживавшие ее спину и ягодицы, замерли. В ее глазах читалась непоколебимая твердость.
– Я не могу быть с тобой и надеяться, что моя жизнь останется нормальной. Я слишком долго и упорно боролась, слишком много людей зависит от меня, чтобы привнести в свою жизнь разрушительный, гибельный элемент в твоем лице. Я – опора семьи, и если ты навредишь мне – а я уверена, что так оно и будет, – все пойдет прахом. Я не могу этого допустить.
Приподнявшись, чтобы взглянуть на нее, Ричард почувствовал, что будто окаменел, когда она встала с постели.
– Чтобы поставить точку, чтобы у нас не осталось никакой недосказанности, чтобы прояснить все раз и навсегда, я и пришла сюда. Это единственный способ наконец-то отпустить друг друга. На сей раз – окончательно.
Ричард не стал удерживать Изабеллу рядом – просто не мог ее принуждать. В горле встал тяжелый ком.
Он смотрел, как она медленно бредет в ванную. Вскоре она вышла оттуда и, не глядя на него, наклонилась, чтобы подобрать свои трусики. Увидев, что они разорваны, бросила их на пол и вышла из комнаты. Натянув брюки, Ричард последовал за Изабеллой, собиравшей разбросанную одежду.
Оказавшись у бассейна, Изабелла села на диван и взглянула на Ричарда. Она смотрела на него так, словно он был всем, чего она желала, но не могла получить никогда.
– Я начну. – Изабелла сглотнула ком в горле, с превеликим трудом преодолевая нежелание поведать обо всем начистоту. – Я расскажу тебе все. Мою версию истории. Но только если ты пообещаешь взамен тоже рассказать всю правду.
