- Понимаю. - кивнул я. - На моей памяти такого, впрочем, тоже не случалось, но это еще ничего не значит. Правда? История бесконечна, как и мир.
История нашей жизни и наших сказок. Если вы действительно замерзли, я могу отдать вам свой шарф или пальто.
- Что я с ними буду делать под водой? - насмешливо взглянула на меня русалка. - Нет, я хочу лета - постоянного, вечного лета.
- Как на экваторе? - ляпнул я наобум.
- Это где?
Господи, подумал я, да ведь она же ничегошеньки не знает, даром что русалка! Для нее весь мир - она сама и те, кто рядом с ней, вернее, те, кто видят в ней русалку.
Как ей объяснить?
- Ну, - произнес я неуверенно, - экватор - это далеко. За синими морями, за высокими горами.
- Слишком далеко, - ответила русалка. - Так не интересно. Нужно здесь - у нас в лесу.
- Ого, - усмехнулся я, - уж не думаете ли вы, что я волшебник?
- Да, - огорченно сказала русалка, - наверное, вы в самом деле не волшебник, если так говорите.
- Чтобы повсюду сделалось тепло, - пояснил я, - надо развеять тяжелые тучи, поднять повыше в небе солнце, растопить льды и снега.
- Нет, - возразила русалка, - так много совсем ни к чему. Отчего только сложное кажется верным? Довольно и того, чтоб распустились цветы, потому что там, где цветы, всегда стоит лето.
- Цветы? - повторил я. - Странное желание.
- Ничуть. Разве вам самому никогда не хотелось?
Я вспомнил о своем пустынном Доме, о разноцветных словесных шарах.
Но почему же, почему всегда только это? - вдруг с обидой подумал я.
И тогда я наконец сообразил, что близок к цели, как, пожалуй, никогда.
- Будут вам цветы, - сказал я русалке. - Непременно будут!
- Сейчас? - спросила она.
- Постараюсь.
Я исторг из себя миллионы слов, благозвучных и прекрасных, чистых и нежных, и они разлетелись во все стороны, устилая замерзшую землю, впитали в себя дивную структуру ледяных кристаллов и обильно оросили каждую снежинку своей животворной влагой.
И свершилось чудо.
На ветвях деревьев, на высоких сугробах, на льду озера возникли вдруг тонкие побеги с набухшими почками, которые лопались на глазах, сменяясь восхитительными белыми цветами - из снега и слов.
- Ой, до чего же красиво! - захлопала в ладоши русалка. - Все-таки вы настоящий волшебник, я чувствовала! И, пожалуйста, не спорьте!..
Я улыбнулся и, сорвав самый большой цветок, преподнес его русалке.
- Просто не верится, - шептала она, прижимая цветок к груди. - Какой чудесный запах!..
Я стоял и глядел по сторонам.
Мне внезапно показалось, что тяжелые клубящиеся тучи и в самом деле умчались с неба, что светит теплое майское солнце, и я засмеялся, забыв и о темном холодном Доме, куда мне предстоит вернуться, и о вязанке дров, необходимой для камина, и о словах, которые я должен поймать и спрятать затем на бумаге.
Вот они, все мои неуловимые, заветные слова, эти белые снежные цветы - кто отныне посмеет сказать, что они не прекрасны?!.
- Ну как, - спросил я русалку, - уж теперь-то, надеюсь, тебе тепло?
- Да! - воскликнула она. - Я согрелась. Спасибо!
И, счастливо улыбаясь, она исчезла вместе с цветком в полынье.
Я остался один и подумал тогда, что, в сущности, нет смысла возвращаться в Дом, что я добился своего, даже большего, чем хотел: пусть камин по-прежнему стоит нетопленый и жмутся по стенам цветастые слова-шары - они в итоге оказались не при деле, ну и ладно.
Зато я создал нечто совершенно новое и непривычное, и с этим приду к людям, и скажу им так: «Вот вам цветы - вместо вьюги и лето - вместо зимы. Я сам их сотворил. И это, я надеюсь, навсегда. Отныне - радуйтесь и согревайтесь, ибо цветы рождают в мире счастье!»
Я отправился в Город и еще засветло прибыл туда.
- А, пропащая душа! - обрадовались мне. - Давненько не слыхали о тебе! Ну, с чем пожаловал теперь?
- Я ушел из Дома, - ответил я. - Окончательно ушел. Мне нечего там делать.
- Да неужто?! - подивились сказанному мной. - Тому, кто поселился в Доме, всегда найдется дело. Вы, пожалуй, слишком возомнили о себе.
- Отнюдь нет, - ответил я. - Я сделал то, что мог, и большее мне не под силу.
- Вот беда. Вы потеряли веру, переутомились? - посочувствовали мне.
