В комнату вошла миловидная женщина нотариус и молодой человек, её помощник. Усадив нотариуса напротив бумаг, Илона Павловна не громко, но с долей торжественности в голосе, произнесла:
— Этим, я выполняю волю своего покойного мужа Дмитрия Петровича Карташова, который пожелал часть своей коллекции передать в музей Такаяма, расположенный в префектуре Нагоя, через японское консульство по культуре в России. Перед вами лежит список передаваемой коллекции в трёх экземплярах. Это наиболее ценные экземпляры его коллекции. Чтобы ускорить процесс завещания, я расставила статуэтки по списку.
Когда список передаваемых статуэток был проверен и все документы оформлены, Илона Павловна попросила нотариуса пересесть за противоположную сторону стола.
— А теперь я хочу оформить ещё одно завещание. Статуэтка «Чжункуй — гроза демонов», размером десять сантиметров. Он изображен в военном халате, высоких сапогах, с пышной бородой. В одной руке держит меч, в другой — демона. Статуэтка стоит на высоком постаменте имеет табличку с надписью японскими иероглифами: «Проблема изворотлива, хитра. Присела на колено, как овечка. Не дай ей вырасти до человечка. Реши её, пока она мала». Нэцкэ вырезана из бивня мамонта и имеет футляр из умимацу (вид чёрного коралла). Эту статуэтку, Дмитрий Петрович просил передать Александру Владимировичу Стрешникову, как и другие оставшиеся нэцкэ по списку. А также после моей кончины, всё моё имущество: данная квартира, всё, что в ней находится, дача, счёт в банке на моё имя я завещаю также Стрешникову А.В.
Я внимательно слушала её, любовалась изящными статуэтками и удивлялась, откуда взялся этот Стрешников и кем он приходится чете Карташовых. При посторонних мне неудобно было спросить об этом Илону Павловну, но как только нотариус с помощником ушли и хозяйка стала складывать в специальную коробку, похожую на небольшой чемодан нэцкэ предназначенные для передачи японскому консулу, я поинтересовалась, кто это такой Стрешников А.В.
— Маргарита, — таинственно улыбнувшись, ответила Илона Павловна, — в следующий выходной я приглашаю вас на торжественный обед. Я познакомлю вас с очень близкими мне людьми. Я знаю, нет, я уверена, что после этого вечера, вы подружитесь с моими родными, любимыми людьми. А я, когда настанет мой час, уйду навсегда, со спокойным сердцем, чтобы поделиться там, — она подняла два пальца вверх, — долгожданной радостью с Дмитрием Петровичем.
— Что-то вы меня заинтриговали. Но не буду вас расспрашивать, пусть это будет для меня тоже неожиданной радостью, — ответила я ей, сама боясь не дожить до следующей субботы, сгорев от любопытства.
— Вы знаете, Маргарита, с моей души, как камень свалился. Так мне стало легко. И даже жить захотелось ещё больше. А то, в последнее время я что-то совсем расквасилась, — от внутреннего возбуждения у хозяйки появился румянец на щеках.
— Жить захотелось, а завещание написали. Смотрите, вы так возбуждены, чтобы давление у вас не подскочило.
— Риточка, к лешему давление, мы его сейчас с вами нормализуем, даже если оно есть. У меня припрятана бутылочка настоящего сакэ. Перед Новым годом я была приглашена в посольство Японии, там проходила ежегодная встреча с консулом с вручением новогодних подарков. Было очень мило, — улыбнулась она.
Илона Павловна усадила меня в удобное кресло, а сама вышла в другую комнату. Через несколько минут, её было не узнать. Облачённая в яркое красивое настоящее японское кимоно, она засеменила предо мною мелкими шажками, словно настоящая гейша плыла по полу.
— Ну, вот, можно сказать, что и я побывла в Японии. Как вам идёт кимоно!
Илона Павловна, оценив комплемент поклоном, с улыбкой проплыла на кухню и через некоторое время выкатила небольшой столик на колёсиках, сервированный в японском стиле.
— Я не умею палочками, — я крутила палочки в руках, не зная как ими пользоваться.
— Не страшно, сегодня, я преподам вам мастер класс, это не так сложно,
как кажется, — успокоила она меня, взглянув на большие часы, стоявшие на комоде.
Внушительных размеров фарфоровые часы, на меня, собирающую и обожающую красивый и необычный фарфор, произвели неизгладимое впечатление. Они имели вид барабана, который стоял между ног щекастого широко улыбающегося фарфорового японца. Глухо, прозвучал звук от удара по барабану встроенной в руку японца палицей, подтверждающий, что настало семь вечера. В это время раздался звонок в дверь.
