Эприл глубоко вздохнула и ничего не сказала. Она подумала, что Лоис могла получить стипендию на обучение, но промолчала, Ей не хотелось говорить об этом. Ей и есть-то не хотелось. Габриэлла приготовила одно из своих коронных блюд – морской суп тападо, который Эприл просто обожала. Но сейчас она не могла съесть ни ложки.
Какое-то время все молчали.
Потом Джилли сказала:
– Она не убивала себя.
Эприл, поразившись, посмотрела на Джилли. Все остальные тоже посмотрели на неё. Младшая девочка скрестила руки на груди и выглядела очень серьёзной.
– Что? – переспросила Эприл.
– Лоис не убивала себя, – повторила Джилли.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Эприл.
– Я видела её, помнишь? Я знаю. Она не из тех, кто мог бы такое сделать. Она не хотела умирать.
Джилли на мгновение замолчала.
Затем она сказала:
– Я знаю, каково это – хотеть умереть. А она нет. Я уверена в этом.
У Эприл сердце подпрыгнуло до горла.
Она знала, что на долю Джилли выпало немало испытаний. Джилли рассказывала о своём отце, как он выставил её из дома одной холодной ночью. Джилли спала тогда в канализационной трубе, а потом отправилась на стоянку фур, где пыталась стать проституткой – как раз тогда её нашла мама.
Если кто и знал, на что похоже желание умереть, то точно Джилли.
Эприл почувствовала, что её вот-вот захлестнёт волна скорби и ужаса. Может ли Джилли ошибаться? Чувствовала ли себя Лоис настолько несчастной?
– Простите, – сказала она. – Не думаю, что смогу сейчас поесть.
Эприл встала из-за стола и побежала в свою спальню. Она заперла дверь, бросилась на кровать и стала рыдать.
Она не знала, сколько так пролежала. Через какое-то время она услышала стук в дверь.
– Эприл, могу я войти? – спросила её мама.
– Да, – сдавленным голосом ответила Эприл.
Эприл села и мама вошла в комнату, держа на тарелке обжаренный на гриле сэндвич с сыром. Мама сочувственно улыбнулась.
– Габриэлла подумала, что это может быть легче для твоего желудка, чем тападо, – сказала мама. – Она беспокоится, что ты заболеешь, если не поешь. Я тоже беспокоюсь.
Эприл улыбнулась сквозь слёзы. Это было очень мило со стороны Габриэллы и мамы.
– Спасибо, – сказала она.
Она вытерла слёзы и откусила от сэндвича. Мама села на кровать рядом с ней и взяла её за руку.
– Ты хочешь об этом поговорить? – спросила она.
Эприл проглотила всхлип. Она почему-то вспомнила, как её лучшая подруга Кристал недавно переехала отсюда. Её отца, Блейна, жестоко избили в этом самом доме. Несмотря на то, что они с мамой увлеклись друг другом, он был настолько потрясён, что решил съехать.
– У меня сейчас такое странное чувство, – сказала Эприл, – как будто это моя вина. С нами постоянно происходят ужасные вещи, и это как будто заразно. Я знаю, что это глупо, но…
– Я понимаю, о чём ты, – сказала мама.
Эприл удивилась.
– Правда?
Мама погрустнела.
– Я часто чувствую то же, – сказала она. – У меня опасная работа. Из-за неё все, кого я люблю, в опасности. Из-за этого я чувствую себя виноватой. Очень часто.
– Но ты не причём, – возразила Эприл.
– Тогда почему ты думаешь, что ты причём?
Эприл не знала, что ответить.
– Что ещё тебя тревожит? – спросила мама.
Эприл задумалась.
– Мам, Джилли права. Я не думаю, что Лоис убила себя. И Тиффани так не думает. Я знала Лоис. Она была счастливым человеком, одним из самых уравновешенных из всех, кого я знаю. И Тиффани её очень уважала. Она была героем Тиффани. Это просто бессмыслица какая-то.
По лицу матери Эприл видела, что она ей не верит.
«Она думает, что у меня просто истерика», – подумала Эприл.
– Эприл, полиция считает, что это было самоубийство, и её мама с папой…
– Что ж, они ошибаются, – сказала Эприл, сама удивляясь резкости в своём голосе. – Мама, тебе нужно всё проверить. Ты знаешь о таких вещах больше, чем кто-либо из них. Даже больше, чем полиция.
Мама грустно покачала головой.
– Но Эприл, я не могу это сделать. Я не могу просто войти и начать расследовать то, что уже было расследовано. Попробуй представить, что почувствует её семья.
Эприл потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы не расплакаться снова.
– Мама, я тебя умоляю. Если Тиффани никогда не узнает правды, это испортит ей жизнь. Она никогда не сможет с этим смириться. Пожалуйста, ну пожалуйста, сделай что-нибудь!
