Девчонки, утомленные и возмущенные разборкой своих кроватей на ночь на голом асфальте, по большей части остались внутри палатки. Егор с Артемом вышли покурить, а я остался в автобусе, решив разобрать автомат, пока есть свободное время. Ствол, как никак, теперь мой, а кроме того, чтобы из него стрелять, за ним надо ухаживать. Черт, а где здесь набор для чистки… Вот в сорок седьмом калашникове он должен быть в прикладе. А здесь он где… У меня было такое нехорошее чувство, что я его где-то забыл… Или он вообще остался в том отделении, где его взяли те невезучие менты. А нет, вот он, в подсумнике...
Вот все-таки не хорошо все как-то складывается… Как-то накатило все сразу… Тошно так стало… Отбросив автомат, я уткнул лицо в ладони и просто разревелся… Неправильно все это, не должно этого быть… Ведь все эти зомби… Они были людьми, у них были друзья, родные… Их тоже кто-то любил и они кого-то любили. А теперь они даже хуже чем мертвы. Почему все это так… Этого не должно быть… Слезы сами текли из глаз, падали на руки и закатывались за рукава, но я просто не обращал на это внимания… слишком много всего накопилось… Один день сделал из меня убийцу. Просто перевернул всю жизнь. Что же теперь будет… Неужели ничего из того, что было, уже не останется. Зачем… Зачем все это…
Наверное, слишком много на душе накопилось… Невозможно же это все внутри держать… Какой кошмар… Разревелся я впервые за последние лет десять моей жизни. Хотя, это, наверное, не стыдно, когда впервые в своей жизни убиваешь… И не на экране компьютера, а наяву… И видишь глаза человека…
Уже мертвые, с последним застывшим там выражением ужаса, осознанием того, что это все, конец… Что тебя больше нет… Вся жизнь, с самого детства до последнего момента. Все победы и падения, все это было зря, ни к чему не привело… Только к смерти…
Все мы умрем… Все… Никого не останется… Это же конец… Конец света, конец живых… Когда мертвые встают, то нам уже здесь места нет, только смерть…
Нет ада, кроме того, что рядом…
Очень сильно захотелось вставить магазин в автомат, засунуть ствол в рот и нажать на курок. Просто смысла жить уже нет… Черт, а ведь сейчас так и поступлю… Утирая слезы, я откинулся на спинку сидения и глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок. Ведь не все же так плохо… Надо только держаться, тогда может еще и будет шанс.
Быстро собрал автомат, чтобы больше с ним не возится, а заодно прервать мысли о суициде, я решил выйти наружу, просто подышать свежим воздухом.
Уже поднимаясь, я заметил одну вещицу, закатившуюся в щель на полу. Это ведь… Точно… Нагнувшись, я поднял гильзу от пистолета. Внутри автобуса был только один выстрел. Тот самый, когда я упокоил свою одноклассницу, покусанную одним из «этих». Вся жизнь из-за одного укуса, одной пули…
Как же мы слабы… И все же гильзу не выкинул, а аккуратно сунул в карман разгрузника. Пускай лежит…
Снаружи темнело. Я все удивлялся, как это быстро зимой происходил, но, кажется, летом все еще быстрее. Небо уже было красным, с мягким переливами розового цвета. Вытянутые, как размазанные, облака закрывали уже наполовину севшее солнце. Как будто совсем обычный день… И клубы дыма, поднимающиеся от горизонта. Уже пошли пожары. Интересно, это газ или электричество… А может, кто-то специально поджигает, в надежде сжечь несколько зомби.
Уже скоро ночь… Только вот город все не спал. Снаружи было гораздо лучше слышно, чем в автобусе. Крики, вой сирен и гудки машин. Некоторые едва слышно, а другие чуть ли не с соседней улицы. Даже наступление темноты не приносит покоя, зомби не зачем спать.
- Красиво? – запахло жженым табаком.
- Егор, я же тебя просил, не подходи близко, когда куришь, - сказал я, отмахиваясь от него одной рукой, - знаешь же, что не терплю этой гадости.
- Да ладно…
- И все же…
- Хорошо… А что у на завтра…
- На завтра у нас радио станция… Поедешь со мной… У тебя сколько патронов осталось? – поинтересовался я, не отрываясь от неба.
- Я примерно половину магазина отстрелял…
- Отлично… У нас на двоих будет около пяти магазинов. Пистолет оставим
Артему. Надеюсь, ничего не случится, пока они нас дожидаться будут.
