– Леди Данбери! - заговорила Франческа. - Как приятно видеть вас! Весело ли вам на балу?
Леди Данбери неожиданно стукнула своей клюкой об пол.
– Мне стало бы куда веселее, если б кто-нибудь сказал мне наконец, сколько же твоей матери исполнилось лет!
– Я ни за что не осмелюсь назвать мамин возраст!
– Пф-ф! Что за глупости! Уж верно, она помоложе меня.
– А сколько лет вам? - осведомилась коварная Франческа сладким голосом.
Морщинистое лицо леди Данбери расплылось в улыбке.
– Хе-хе-хе! Ловко! Нет, этого я тебе не скажу, и не надейся.
– Тогда вы должны понять, что преданность матери и меня обязывает к молчанию.
– Пф! - фыркнула леди Данбери в ответ и опять застучала клюкой об пол. - Но какой смысл отмечать день рождения, если никому не известно, что именно мы празднуем?
– Может, это просто праздник жизнелюбия и долголетия?
Леди Данбери только хмыкнула и неожиданно спросила:
– И где же этот твой новый граф? До чего же прямолинейная старуха!
– Он не мой граф, - заметила Франческа.
– Ну уж скорее твой, чем чей-нибудь еще.
И это, возможно, было правдой, хотя Франческа вовсе не собиралась укреплять в этом мнении леди Данбери, так что она просто сказала:
– Полагаю, его" сиятельство стал бы сильно возражать против такого определения, так как считает себя принадлежащим единственно самому себе.
– «Его сиятельство», значит? Не слишком ли это официально? Мне казалось, что вы были очень дружны.
– Мы и сейчас друзья, - сказала Франческа. Но быть друзьями - это одно, а демонстрировать фамильярность, говоря о нем как о Майкле на людях, - другое. Совсем ни к чему давать пищу для пересудов. Тем более если она хочет сохранить собственную репутацию в первозданном виде, ведь ей и самой надо будет подыскивать себе мужа. - Он был братом и самым близким другом моего мужа, - подчеркнула она.
Похоже, такое определение ее взаимоотношений с Майклом разочаровало старуху, она поджала губы и, оглядев толпу, пробормотала:
– Это унылое сборище необходимо как-то оживить, - и снова стукнула клюкой.
– Было бы мило, если б вы не стали говорить об этом моей матери, - кротко заметила Франческа. Виолетта потратила не одну неделю на организацию торжества, и, сказать по правде, добилась своего. Освещение было мягким и романтичным, музыка восхитительной и даже еда недурной - что редкость для лондонских балов. Франческа сама уже с удовольствием съела пару эклеров и давно уже размышляла, как бы ей снова подобраться к буфету, не показавшись притом совершеннейшей обжорой.
Но ее все время перехватывали любознательные матроны.
– Твоя мать тут ни при чем. Она не виновата, что в последнее время общество наше страдает от переизбытка тупиц. Совсем напротив, сама-то она родила восьмерых, и среди ее отпрысков ни одного кретина. - Старуха многозначительно посмотрела на Франческу. - Это, между прочим, комплимент, милочка.
– Весьма тронута.
Рот леди Данбери превратился в совсем уж тонкую линию, что выглядело угрожающе.
– Придется мне что-нибудь предпринять, - пробормотала старуха.
– В связи с чем?
– В связи с этим сборищем.
У Франчески от ужаса похолодело в животе. Хотя, насколько ей было известно, леди Данбери ни разу еще не испортила по-настоящему никому праздник, но все же старуха была достаточно умна для того, чтобы нанести изрядный урон, если ей вздумается всерьез взяться за дело.
– И что конкретно вы собираетесь сделать? - спросила Франческа, стараясь не показать, в какой она панике.
– Что ты смотришь на меня так, будто я собралась убить твою кошку?
– У меня нет кошки.
– Зато у меня есть кот, и смею уверить тебя, я разъярилась бы не хуже всех фурий ада, если б кто-нибудь посмел его хоть пальцем тронуть.
– Леди Данбери, о чем вы?
– Ах, да я и сама не знаю, - отмахнулась старуха раздраженно. - Если б знала, то уже бы сделала, будь покойна. Ноя не стану устраивать скандал на балу у твоей матери. - Она вздернула подбородок и одарила Франческу надменным взглядом. - Уж не думаешь ли ты, что я желаю ей зла?
Увы, это заявление не слишком успокоило Франческу.
– Конечно, нет. Но все же, умоляю вас, будьте осторожнее.
– Франческа Стерлинг, - сказала леди Данбери с коварной улыбкой, - с каких это пор ты тревожишься о моем благополучии?
