Когда нам сорок - страница 8

Всем известно, что кратчайшее расстояние между двумя точками — прямая. Но как провести эту единственную прямую, когда о местонахождении нужных точек я имею самое приблизительное представление? Беру общее направление по солнцу и несусь к станции как молния — не столь стремительно, но так же извилисто. Жарко. Рубашка прилипла к спине. Но я решил быть оптимистом и приговариваю:— Плавься, плавься, мой жирок,— приближайся узелок...

Слышен гудок электрички. Ясно — курс верный. Еще десять-пятнадцать минут — и цель появится перед глазами.

Петелино, или Пределино, открывается сразу, будто у леса отвалился край. Но я не спешу на платформу. План мой предусматривает небольшое отклонение от вокзала.

На станционный базарчик вхожу осторожно.

Все-таки намерения мои не совсем безупречны! Но решение принято, и отступить невозможно.

Толстая тетка с хитрющими зелеными глазенками-щелочками расхваливает свой товар:

— Такой малинки, светик мой, по всей дороге до Москвы не сыщешь. Не малинка — виноград. Дай бог Мичурину памяти — его сортик!

— Сыпь! — говорю я и подставляю корзинку.

— Э-э, а кто ж это тебе такой дряни подсуропил? — искренне удивляется торговка, заглянув в кузовок.— И такую красавицу садовую ты хочешь с дичком мешать? Бога побойся, касатик. Выкинь эту пакость...

— Сыпь!—говорю я и отворачиваюсь.

— Воля хозяйская,— вздыхает тетка и начинает отсчитывать стаканы: раз, два, три, семь, двенадцать...

Домой я возвращаюсь к вечеру.

Теща улыбается с порога:

— Ну, хвались, хвались, Володенька! Чего набрал?

— Мама, дай человеку сначала помыться. Володя, ты, наверное, как волк голодный. Иди быстренько в ванну, а мы сейчас ужин на стол поставим.

В ванной я первым делом опоясываюсь Женькиной веревкой. Спору быть не может — малина полезная ягода: трех сантиметров как не бывало, а если чуточку потуже затянуться,— так и всех пяти не будет!

В отличном настроении сажусь ужинать.

— Скажи, Володенька, а нынче малина-то дорогая? — спрашивает вдруг теща.

У меня застревает кусок в горле, но на выручку, как всегда, приходит Аннушка:

— Откуда ему знать, мама? Что он у нас, как Михаил Иосифович, на базар ходит?

— А мне интересно узнать, какая, стало быть, в семье экономия от Володиной малины. Вот вопрос.

— При чем тут экономия? Здоровье важнее. Правда, Володя?

— Вот именно, мамаша,— здоровье прежде всего! А малина, сами говорили, — очень полезный для здоровья продукт. Первый сорт!

Не знаю, что со мной случилось в последнее время, ума не могу приложить. Какой-то зуд поселился в ногах — так и тянет, так и тянет на волю. Даже товарищи по работе замечают.

Недавно, например, наша чертежница Алиса спрашивает:

— Куда это вы, Владимир Егорович, всегда торопиться стали? Ребята ваши в лагере, жена, кажется, в Москве, а вы по субботам с рюкзаком на работу приходите и все на часики посматриваете?

И главный бухгалтер поинтересовался:

— Позвольте спросить: вы чем больше, ягодками или грибками, занимаетесь?

Скорее всего главбух ничего такого и не имел в виду, но «ягодки» мне не понравились.

— Исключительно грибками интересуюсь,— сказал я, сам того не предполагая, как аукнется мне этот грибок!

Правильно говорят: кабы знать, где упадешь, соломку бы подстелил. Не подстелил я соломки, и вот что из этого вышло.

Дня через два, под конец работы, вызывает меня начальник конструкторского бюро. Захожу. Илья Арсеньевич приглашает сесть, отпускает кого-то из молодых инженеров, а потом говорит:

— Имейте в виду, Владимир Егорович, я пригласил вас для совершенно приватного разговора. Если у вас не возникнет желания поддерживать беседу, прошу сказать прямо. Хорошо?

— Да-a, пожалуйста. Слушаю вас, Илья Арсеньевич.

— Вам в Белых Столбах приходилось бывать?

«Черт возьми, как же это понимать,— думаю,— в Белых Столбах знаменитый сумасшедший дом. Что мне там делать?»

Отвечаю с осторожностью:

— Бог миловал, Илья Арсеньевич...

— Напрасно.

— Как?

— Вы мою точку зрения знаете — дилетантов не терплю! Ни в чем не терплю. Знаю, что в коллективе меня за это не любят, но принцип есть принцип, и стою я на нем. как говорится, железно.