– Или уехать? – решительно и как-то уж чересчур легко промолвила тетушка. – Во Флоренции так чудесно в это время года!
Посмотрев на тетушку, Памела спокойно заметила:
– И в Лондоне тоже.
Подойдя к двери, она глубоко вздохнула.
– Думаю, все же будет лучше, если о нас доложат, – взволнованно промолвила Кларисса.
– Кому? – покачала головой Памела. – Хотя этот дом не похож на пустой.
– Мистер Корби говорил, что в нем есть прислуга. Нас вполне готовы были принять, – заметила тетушка Миллисент.
– Нет, здесь что-то не так, – не унималась Памела. – Это наш дом, скоро станет нашим. Мы открываем новую главу в книге нашей жизни, и у меня нет желания начинать первую ее страницу с колебаний и сомнений. Пришло время, милые леди, потребовать то, что нам принадлежит по праву.
Одна леди тихонько простонала, а другая лишь вздохнула. Памела не уловила, кто из них стонал, а кто вздыхал, да это уже не имело значения. Ее решимость придавала ей силы. Памела вдруг подумала, что это, видимо, свойственно всей ее семье, а значит, и ей тоже. И она смело повернула ручку двери.
– Подожди! – попыталась остановить ее тетушка Миллисент.
Памела обернулась.
– Я хочу кое в чем признаться; – неожиданно сказала тетушка.
Памела недовольно нахмурилась:
– Говорите же!
– Мне бы хотелось не сейчас, однако... – Тетушка тяжело вздохнула. – Думаю, вы были еще слишком малы, чтобы помнить это. Когда умер мой муж, я вскоре сблизилась с одним джентльменом.
– Как скоро? – в один голос спросили Памела и Кларисса.
– Примерно спустя два года, – ответила тетя, сурово посмотрев на Клариссу. – Уже прошло положенное время. Я хорошо знала... вернее, меня тогда больше всего беспокоили правила приличия. – Она повернулась к Памеле. – Мы были с ним помолвлены.
Памела удивленно спросила:
– Вы хотели пожениться?
– Помолвки часто заканчиваются браками, – резко ответила тетушка Миллисент и на мгновение умолкла. – Но не в тот раз.
Памела и Кларисса обменялись взглядами, но промолчали.
– Опять этот неприятный вопрос о перманентности, то есть о постоянстве, как видите. – Тетушка нахмурилась. – Я не могла обещать постоянство до конца дней моих и тому подобное, ибо такое обещание дают только один раз. Но тогда оно не помогло. Мой Чарли умер совсем молодым. Я поняла, что не могу дать обещание еще раз, поэтому покинула Лондон.
– И вы отправились путешествовать? – сочувственно кивнула Кларисса.
– Именно так. – Тетушка посмотрела на нее с благодарной улыбкой.
Памела смутно вспомнила юность и шепот за своей спиной.
– Когда вы уехали?
– Перед венчанием. – В улыбке тетушки Миллисент была сама невинность.
Прищурившись, Памела пристально посмотрела на нее:
– Задолго до венчания?
Тетушка отвернулась и стала безразлично что-то рассматривать, только бы не видеть Памелу.
– Кажется, за несколько мгновений до венчания, – наконец-то ответила она каким-то безразличным тоном.
– Несколько мгновений? – спросила Кларисса, чувствуя странное волнение.
Тетушка Миллисент явно избегала смотреть племянницам прямо в глаза.
– Он, возможно, ждал меня. О, где же это было?
– В церкви? – подсказала Памела.
– Спасибо, моя дорогая, – улыбнулась ей тетушка. – Он ждал меня в церкви. Нас должны были обвенчать, но я вдруг подумала, что мне лучше отправиться в путешествие, чем выходить замуж. Это было нехорошо с моей стороны, и я написала ему письмо, которое послала через мою сестру, но... – Она смотрела на дверь.
– Неужели вы боитесь, что отвергнутый жених ждет вас за этой дверью? – спросила Памела, пристально глядя на тетку.
– Нет, конечно, нет! – поспешно ответила та. – Однако сколько странных вещей происходит в этом мире... – Тетушка оторвала взгляд от двери и посмотрела на племянницу: – Я просто думаю о том, что тебе надо бы узнать все, прежде чем мы примем окончательное решение.
– Боюсь, я чего-то не понимаю... – Кларисса смотрела то на Памелу, то на тетушку Миллисент. – И какое же это имеет отношение к нашему приезду сюда?
– По сути, никакого. Я только хотела сказать вам, почему я молчала, когда речь зашла о возвращении в Лондон. Кстати, о постоянстве. Выбор страны и дома, а тем более выбор мужчины, с которым намерена пойти под венец, требует серьезных размышлений, а не поспешного исполнения. Как только мы войдем в эту дверь и заявим, что этот дом наш, мы уже не сможем вернуться назад. – Тетушка Миллисент печально вздохнула. – Это все, что я хотела вам сказать.
