Точно представляя себе картину дальнейших действий, она прошла по траве и ступила на дорогу. У нее за спиной взревел мотор. Она резко обернулась. Прямо на нее, слепя глаза, мчались горящие фары, и Ками в ужасе приросла к месту.
Второй раз за полчаса она смотрела в лицо верной смерти.
Морд опустился на ближайшее к парку здание из холодного стекла и металла и наблюдал за тем, как женщина разглядывает высотный дом, который он звал домом. Ее сначала удивленное лицо осветилось радостью. Она вышла на дорогу и целенаправленно двинулась к этому дому.
Морд нахмурился. Лучше бы она не думала о нем, забыла о его существовании. Но она снова взглянула наверх, туда, где он просидел, окаменев… сколько же времени?
Когда раздался странный механический рев, горгулья все еще смотрел на уступ, который недавно покинул. Инстинктивно он повернул голову и увидел, как ночь пронзают два ярких фонаря, направленные прямо на маленькую женщину. Машина летела на нее, а она стояла на месте как вкопанная и смотрела на приближающуюся погибель.
Недолго думая, он ринулся туда, нацелив крылья на землю и девушку, и схватил ее, словно ястреб кролика. Внизу прямо под ними промчалась машина. Морд успел разглядеть глаза того, кто был за рулем: темные и напряженные.
Теперь он обратил внимание на женщину. Она обвила руками его шею и прижалась щекой к груди.
— Ты вернулся, — прошептала она.
Она гладила пальцами его шею, и это напомнило о том, как она трогала его окаменевшее тело.
Кто она? И отчего он никак не может бросить ее на произвол судьбы?
Ками не спускала глаз с мужчины, который расположился у нее на диване. Морд. Ей удалось добиться от него лишь одного — узнать имя. Когда же она сказала ему, как зовут ее, реакции не последовало. Она назвалась в надежде на то, что он повторит ее имя, ведь слова придают больше реальности происходящему. Но он не предпринимал ровным счетом ничего, разве что моргал и дышал.
Но все же он сидел на диване в ее квартире — что может быть реальнее этого?
Голый торс, на бедрах намотана какая-то тряпка. Сначала она приняла ее за килт, но теперь видела, что эта ткань не такая фактурная, больше напоминает завязанный узлом кусок шерсти.
Крылья исчезли, кожа стала уже не такой бледной, как мрамор, но Ками знала, что перед ней — горгулья. Ничто не убедит ее в обратном. Она провела пальцами по его лицу, запоминая каждый дюйм точеных черт.
Она затрепетала. Сжала кулаки и попыталась отрешиться от острой потребности вновь прикоснуться к нему, почувствовать пальцами эти удивительные черты, лишенные тепла и совершенно не человеческие, но такие мужественные, невероятно мужественные.
— Что это на тебе? — спросила Ками.
Глупый вопрос, конечно, но ничего лучше она не придумала. Казалось, что ее умственные способности просто отключились.
Он бросил взгляд вниз и поднял брови:
— Кусок ткани.
Что ж, вот и ответ.
Морд смотрел на девушку и пытался понять, почему все еще находится здесь. Она тоже не сводила с него глаз, таких больших на личике в форме сердечка. Шли минуты, никто из них не проронил ни слова. Наконец, не в силах усидеть на месте, он встал и прошел в дальний конец комнаты, где на полу лежал брезент, прижатый по краям запечатанными бадьями, а в центре — прямоугольная каменная глыба. Алебастр. Морд подошел и коснулся пальцем камня.
— Ты работаешь с камнем? — спросил он.
Может, в этом крылась причина его нежелания уходить. Наверное, она имеет отношение к камню, а значит, к горгульям, следовательно — к нему.
Глядя на каменную глыбу, она подошла ближе:
— Пока что нет, но собираюсь. Именно поэтому я оказалась на уступе. Я хотела… — Девушка подняла руку, словно намереваясь коснуться его, как тогда, когда он был погружен в сон.
Внезапно он понял, что удерживало его здесь и не давало уйти. Он не двигался, сердце глухо стучало в груди. Девушка на шаг приблизилась к нему. Морд чувствовал исходящее от нее тепло и запах имбиря. У нее дрожали руки, она подошла еще ближе, сначала коснулась его плеч, потому ладонью провела по груди и животу.
Задействовав навыки горгульи сохранять неподвижность, он стоял смирно. Даже не дышал.
