Вечером в агентстве корпоратив. Саана пытается держать в узде свои страхи, связанные с тем, что она тут без году неделя. «Стейкхолдер, стейкхолдера, стейкхолдеру, стейкхолдером…» — склоняет она про себя это страшное слово, умудряясь при этом широко улыбаться коллегам и клиентам. Саана здоровается абсолютно со всеми. Каждому, кто подвернется под руку, она предлагает взять еще еды и угоститься напитком. В общем, делает все, чтобы никто не понял, как она волнуется и боится. Она убивает время бесконечными походами в туалет, после которых обязательно берет с одной из тарелочек суши-буррито. Вдруг это ее первый и последний корпоратив? Она надеется, что ей все же позволят остаться и спокойно продолжать работу.
Потом Саана видит Самули. Он подмигивает ей и, игнорируя толпу, сразу подходит.
— Спасибо, — говорит Самули, и они так крепко обнимаются, что рискуют пролить все вино. — Спасибо тебе за все.
— Как там Йеремиас? У него все хорошо? — спрашивает Саана и искренне радуется, когда Самули довольно кивает. Они стоят вдвоем около драцены и потягивают вино.
— Ты знал, что сегодня осеннее равноденствие? — спрашивает Саана. — Солнце переходит из нашего полушария в южное. Попрощайся с летом.
Самули смеется.
— Да мне все равно. Я просто счастлив, что не нужно прощаться с младшим братом.
— Подержи-ка, — говорит Саана, вручая Самули свой бокал. — Отдай это Венле.
Покопавшись в сумочке, она достает сиреневого пони и протягивает его Самули.
— Нашла его, когда разбирала старые вещи. Это мой, вообще-то. В возрасте Венлы я была от него в восторге, — улыбается Саана.
Самули благодарно принимает подарок. Саана смотрит в его добрые глаза и желает только счастья. В старых вещах она нашла не только пони, но и фотографии тех времен, когда мама была жива. Саана вспоминает маму и прошлое, которое она закинула на чердак в ожидании подходящей минуты. Вспоминает вопросы, на которые не успела получить ответы при жизни мамы. Уже более десяти лет она ждет момента, когда почувствует, что скорбь рассеялась, а ее место заняли ностальгия и любопытство. Момента, когда у нее вновь появятся силы. Возможно, этот момент уже наступил. Но сейчас она должна сделать еще кое-что: записать еще один — последний — выпуск подкаста.
Я иду по тропинке, исполосованной корешками, — мне нужно к мосткам. Вернуться в лоно природы, как говорится в туристических буклетах. Между деревьями виднеется море. Посреди тростника благородно и пышно возвышается Ламмассаари. С течением времени его окрестности успели сильно измениться, но остров решительно и важно отстаивает себя. Ему нипочем ураган, который ломает и гнет ветви, свистом оглушает дома, вихрем кружит листву, терзает хворостины, шелестит камышом. Где-то на дереве выстукивает себе укрытие пестрый дятел, а по морю разносятся далекие звуки горных работ с карьеров Каласатама. Слева — дома и домишки, впереди — замшелые валуны. Где-то поблизости каркает ворона. Алеющие облака скользят по мягкому вечернему небу. Как восхитительно снова здесь оказаться, но уже без грустных мыслей и забот.
Шелковые кисточки тростника беспокойно колышутся на ветру. Подходишь поближе и смотришь на них — ничего примечательного, но стоит подняться на вышку и посмотреть оттуда, как дух захватывает от одного вида этого золотистого беспокойного моря, которому нет ни конца ни края. А в небесах парят птицы — так легко и так целеустремленно. Они просто дают ветру подхватывать их под крылья, а потом четкими, выверенными движениями управляют они своим полетом: пикируют к тростнику или кружат у облаков. Скоро все будут готовы к грядущим переменам. Одна за другой птицы находят свое место в косяке, становятся частью сложной мозаики. Вместе они — сила, которую им никогда не обрести поодиночке. Стая заботится о своих, грозным облаком взлетает она в небеса. Прощается с полями, прощается с окрестными водами, прощается с небом над этим самым клочком суши, прощается с Финляндией — чтобы по весне снова вернуться в этот северный птичий рай.
