— Вы неплохо разыграли первый роббер, — с нескрываемой издевкой сказал Моро, — но сейчас ваши карты биты. Пароход — мой козырь, оскандалились, советский Пинкертон!
Присутствуй каперанг на «Метеоре», он снова бы подумал о разнице между сверстниками — Егором Марченко и Иваном Бурлакой. Егор, увидев Савку-Ухаря, обезумел от гнева, кинулся на убийцу Рауда с кулаками. У Бурлаки палец сводила судорога, казалось, он, помимо воли Ивана, нажмет на спусковой крючок пистолета, но молодой контрразведчик, ни словом, ни жестом не выдавая своего состояния, внимательно и бесстрастно смотрел на человека, который хотел погубить Асю. Лейтенант выполнял боевой приказ. Приказ гласил: доставить врага живым.
На «Мери Джильберт» включили прожектор и быстрым воровским лучом осветили яхту.
— О-гой! «Мери Джильберт»! Меня держит советский детектив. Подойдите ближе и угостите его хорошей порцией свинца!
До «Мери Джильберт» было еще далеко, и там не слышали зова. Опять вспыхнул прожектор, нагло уткнулся в яхту, потух. Пароход развернулся и пошел прямо на «Метеор».
— Что они делают? — голос Моро дрогнул. — Они ведь потопят нас!
Огромный корабль несся на хрупкую яхту. Через несколько минут он раздавит ее, как скорлупку.
И вдруг «Д-35» догадался о причине непонятных маневров корабля. Ясно: капитан «Мери Джильберт» получил инструкции, как поступить, встретив «Метеор». Моро не смог справиться с делом, которое ему поручили, о побеге его могут узнать советские власти, и Винтер решил избавиться от серьезно скомпрометировавшего себя агента.
В двух шагах от Моро сидел контрразведчик, готовый пристрелить «Д-35» при первой попытке к сопротивлению. Неотвратимо приближался корабль, чей форштевень опрокинет, подомнет под себя «Метеор». Помощи ждать неоткуда.
И все же «Д-35» не растерялся.
Он мгновенно придумал, как использовать события, обернувшиеся для него трагически.
— Послушайте меня! — Моро говорил умоляющим, жалким голосом. — Нельзя терять ни секунды, нас хотят погубить, пароход разобьет яхту. Надо взять спасательные круги и прыгнуть за борт. Они не заметят в темноте, решат, что мы утонули с яхтой. До берега не больше пяти миль, с кругами мы доплывем. Поберегите себя, заклинаю вас!
«Как только очутимся за бортом, — думал Моро, — твой пистолет тебе не поможет, я утоплю тебя, как щенка, а сам на круге доберусь до берега. Следы будут заметены чисто».
— Что же вы молчите? Медлить нельзя.
Бурлака, не обращая внимания на бессвязную речь «Д-35», временами поглядывал в сторону берегового мыса.
— Медлить нельзя, надо спасаться, — повторил Моро. — На коленях умоляю вас!
Он действительно сполз со скамьи, как бы собираясь встать на колени, и, полусогнувшись, чтобы пуля прошла над головой, если противник успеет выстрелить, — кинулся на Бурлаку. Моро хотел схватить его за ноги и отправить за борт. Там он будет беспомощен — удара багром или другим тяжелым предметом по голове достаточно, чтобы утопить плывущего. Затем Моро спокойно возьмет спасательный круг, доберется до берега, а гибель спутников по яхте свалит на «Мери Джильберт»…
Осуществить намерение Моро не удалось. Когда «Д-35» бросился вперед, Бурлака успел, отпустив руль, стукнуть врага кулаком.
Моро свалился на прежнее место.
— Пусть так, — после секундного молчания сказал он, чувствуя соленый вкус крови на разбитых губах. — Мне крышка, но и ты не…
Моро не успел договорить.
Над морем разнесся низкий вибрирующий звук — уверенный, раскатистый рев мощных моторов. Из-за мыса, рассекая волны, протянув за собой длинный пенный бурун, выскочил быстроходный катер. Он мгновенно обогнал «Мери Джильберт», приблизился к яхте, и стал борт о борт с ней. Узкий, длинный корпус военного судна продолжал вздрагивать, как тело призовой лошади после азартного бега.
Пароход, как ни в чем не бывало, изменил курс — бороться с хорошо вооруженным катером капитан «Мери Джильберт» не решился.
На «Метеор» перепрыгнул офицер-пограничник. Два матроса в черных клеенчатых плащах держали яхту под прицелом автоматов.
— Он? — офицер подошел к Моро. — А где второй?
— За бортом. Помогите ему выбраться, — ответил Бурлака.
