— В этот раз я тебя уделаю.
— Ты уже это говорил.
— Я тогда был неопытен и глуп. Эхх, много воды с того времени утекло.
— Дядь, это было вчера.
— Иди в зад, я расту не по дням, а по часам. И ещё раз назовёшь дядей прибью.
Выбрав красную машину, против его чёрной, я напряжённо сжал джостик.
“В этот раз я та уделаю этого наглого мальца”
— Хорошо, дядь.
На стартовом экране начался отчёт.
— Чёртов малец, ну подожди, я тебя обгоню и твою задницу ждёт кара.
— Сначала попробуй. Если проиграешь, кара ждёт тебя.
И вот началась судьбоносная битва, продлившаяся пять минут, в итоге которой я оказался проигравшим.
— Всё не так. У меня джостик, джостик завис. Кнопка не работала. Сколько бы я не нажимал.
На мои четные оправдания, малец садистки улыбнулся.
“Чёртовы видеоигры”
— Ну и как тебе наше любовное гнёз-дыш-ко?
Сев ко мне на колени, и приблизившись лицом так, что нос щекочет щеку, она медленно прошептала это на ухо.
— Как сказать. Не комфортно ещё. Надо привыкнуть.
Откинув голову на спинку углового дивана, я смотрелся. Тёмный потолок так и норовит притянуть задумчивый взгляд, шарообразная люстра светит приятным белым цветом, а с кухни скрытой тонкой стеной, доносится звук жарки.
“Барета готовит. Вкусно пахнет”
— Ты должен был сказать “С тобой даже в прогнившей хибаре рай”.
Взяв мою руку, она медленно загнула каждый палец кроме большого.
— Я жил в гнилой хибаре месяц и скажу, что это такое себе удовольствие.
Смотря прямо мне в глаза она, облизнув губы, надкусила ноготь пальца, а мою руку властно положила к себе на талию.
— Какой ты серьёзный. А где же в тебе место для любви и животной страсти?
— Страсти у меня достаточно, ещё больше животной, но вот любви….
Я даже задумался.
“А что такое любовь? Материнская любовь? Любовь обладать, любовь прощать, любовь отпускать? Любил ли я вообще? Нет, лучше не думать об этом. Только мозг сломаю”
Стук в дверь.
— Войдите.
Вместо меня ответила Роза, и продолжила сидеть, надкусывая палец.
“Она слезать не собирается? Ну как хочет”
Я хотел убрать руку, но она жёстко остановила её.
— Уберёшь укушу.
— А заманчиво звучит.
В номер вошёл замявшийся Алекс. Посмотрев на нас, он отвёл взгляд.
“Она ещё и в открытой ночнушки. Ну, если она не смущается то, мне чего”
— Его укушу.
Прошептала она на ухо так, чтобы ни Лангда лежащая скрутивший на животе на другой части дивана, как и Алекс не услышали.
— Понял, моя госпожа.
“А это уже опасно”
— Садись, Алекс. Что ты как не родной?
Он всё ещё не зная куда деть взгляд, зажавшись, сел на диван, как можно дальше от меня.
— Алекс, сюда.
Я похлопал на место возле нас.
— Я и здесь могу.
— Алекс, ты сейчас мой гость, я не могу так пренебрежительно относиться к тебе. Зачем ты так далеко сел? Тебя, что-то смущает, ты воняешь или же воняю я? Тебе страшно, неужели думаешь, что я могу тебе навредить? Тебе, моему гостю?
Сглотнув он всё же придвинулся ко мне, но так, словно приближается к огню.
— Ну так, мой друг, что расскажешь мне?
Я провёл рукой с талии к упругим ягодицам Розы, низ которых, слегка оголился. По её приятному млению, я понял, что ей нравится.
— Ну, гххх, в лагере уже заканчивается провизия. П-по моим расчётам её едва хватит до конца недели.
Зубы впились в ноготь ещё сильнее. Роза так говорит мне, “Эй, я тут. Смотри только на меня”
“Как эгоистично”
Рука, погладив её попку, скользнула по талии к груди, а затем и к плечам с шеей. Слегка сжав её, я услышал глухой стон. Хриплый и такой приятный.
— Я вернусь.
Поцеловав её сладкие губы, я посмотрел на Алекса, вновь вернув руку к её талии.
— Хорошо.
После этого, словно гром среди ясного неба, моя рука поднявшись над головой, упала на его плечо.
— А теперь скажи мне, Алекс, мой гость, как происходит распределение провизии?
Он замер, даже дышать перестал.
“Забавная реакция. Эта типа, как у некоторых животных. Если не буду двигаться, он подумает, что я мёртв и не тронет”
Губы приблизились к его уху.
— Мне тут птичка нашептала, что ты большую часть провизии себе присваиваешь.
Его брови нахмурились, а глаза бросились к лежащему пёсику. Пёсик сжался под его взглядом.
