— Люди возвращаются на пепелища и строятся, а у вас вон какой дворец! — с улыбкой кивнул на белый особняк Абросимов.
— Снаружи-то красиво, а внутри?
— У меня идея, Василий Васильевич, — сказал Дмитрий Андреевич. — Чего нам дожидаться начала учебного года? Перевозите ребятишек из Климова прямо сейчас. За три месяца вы тут все расчистите, приведете в порядок помещение. Глядите, какая стоит теплынь! Поживете в палатках, можно на острове разбить лагерь, чем для ребятишек не романтика?
— Какая уж тут романтика, — усмехнулся Ухин. — Придется грязь на себе вывозить с утра до вечера…
— Чем киснуть им лето в городе, пусть лучше поработают на благо собственного дома, — заметил Дмитрий Андреевич.
— Стройматериалами-то хоть обеспечите?
— Завтра же несколько машин с досками отправлю, — пообещал Абросимов.
— Стекла нужны: зарядит дождь — поплывем прямо в комнатах.
— Дадим и стекла.
— Это ваша идея открыть тут детский дом? — спросил Ухин.
— Здесь когда-то была вотчина князя Турчанинова, — сказал Дмитрий Андреевич. — Раньше прохлаждались тут князья, а теперь сделаем рай для наших ребятишек.
— Мой Витька погиб под бомбежкой, — глухо уронил Василий Васильевич. — В сорок втором.
Громко всплеснуло у самого берега, от камышей пошли круги, недовольно крякнула невидимая утка. Был конец мая, сквозь серый прошлогодний камыш настойчиво пробивался к солнцу молодой, зеленый. Еще не появились из глубины кувшинки, лишь в темной воде смутно лиловели маленькие округлые листья.
— Мой старший, Павел, воевал рядом со мной, — помолчав, проговорил Абросимов. — И племянник Вадим. Отчаянные парнишки! Сколько у меня из-за них прибавилось седых волос на голове! Мальчишками были, а партизанили со взрослыми наравне, обоих наградили боевыми медалями.
Ухин ничего не ответил, он смотрел на озеро, будто увидел там что-то необычное, но озеро было тихое, спокойное. Не шевелились и ветви на деревьях, стоявших на другом берегу.
— Я отца потерял в Андреевке, — сказал Дмитрий Андреевич.
— Читал про его героическую гибель в районной газете, — отозвался Василий Васильевич. — Да и про ваши партизанские подвиги наслышан.
— А вы где воевали? — невольно взглянув на багровый шрам на лбу, спросил Абросимов.
— Рокоссовский командовал Донским фронтом, когда мы вышли на Курскую дугу, — ровным голосом рассказывал Ухин. — Ну там собралось столько солдат, техники, такого я больше не видел, да и вряд ли доведется когда-нибудь увидеть. Я командовал минометной ротой. Когда все началось, меня осколком зацепило под Старым Осколом… Отлежался в госпитале и закончил войну на Одере… Самая обыкновенная биография фронтовика.
— Осколком под Старым Осколом… — задумчиво проговорил Дмитрий Андреевич.
— Я об этом как-то не подумал, — усмехнулся Василий Васильевич. — Смешно!
— Ничего тут смешного нет, Василий Васильевич, — заметил Абросимов. — Расскажите ребятам, как вы воевали. И про Старый Оскол.
— Не знаю, как другие, а я не люблю про войну вспоминать, — ответил Ухин. — Хватит того, что по ночам до сих пор кошмары снятся.
— Про эту войну люди должны всегда помнить, — возразил Дмитрий Андреевич. — Чтобы не разразилась еще одна.
— Думаете, может такое случиться?
— Тогда бы я сказал, что весь мир сошел с ума! — громко сказал Абросимов.
Будто испугавшись его голоса, совсем рядом что-то бултыхнулось.
— Щука или лещ? — посмотрел на медленно расходящиеся круги Василий Васильевич.
— Богатое озеро, — сказал Дмитрий Андреевич. — Разве плохо ребятишкам свежую рыбу к столу? Вон у князя, — он кивнул на заводь со сваями, — был собственный садок… Интересно, есть тут судак?
— Приезжайте порыбачить, — предложил Василий Васильевич.
— Как тут обживетесь, обязательно приеду, — сказал Абросимов и поднялся со ствола. — Красивые места! Душа радуется, глядя на эту благодать… Со мной поедете?
— Я переночую в деревне, — сказал Ухин. — Еще раз обойду… наши княжеские владения!
— А вам-то нравится?
— Вообще-то я горожанин… Но разве такая красота оставит кого-либо равнодушным?
— Ну вот и прекрасно! С новосельем вас, Василий Васильевич! — от души пожал ему руку Абросимов.
