— Ну и что? Сколько нас, а сколько их, — ответила Джени. — На всех тюрем не хватит.
Стив выдохнул короткий презрительный смешок.
— Ведьма. Мамуля предупреждала, чтобы я не связывался с такими, как ты, — он бросил на поднос использованную сигарету, — и я меняю тему. В этих разговорах о политике приятного мало. После них ощущение такое, будто только что в дерьме вывалялся. Анж сказала мне, как тебя зовут, только вот акцент никак не разберу. Откуда ты, Риза?
Какое-то мгновение Джени колебалась.
— Тай— это жозефанское имя. — J'suise Acadienne, en actual. Как давно она не произносила название своей родины, кем только она себя не называла все эти восемнадцать лет, только не аккадийкой.
— Никогда не был на Жозефани, — сказал Стив. — Слышал, что там красиво. Это ж надо, такая бунтарка, а работаете на министра. Все знают, что вы из его шпионов.
Вот это новость! Неужто? Джени окинула взглядом обеденный зал. Теперь он был заполнен примерно на три четверти, но, к своему огорчению, Джени заметила, что среди посетителей не было ни одного, чья одежда хотя бы отдаленно напоминала корабельную спецовку. Нравится ей это или нет, но придется одеваться поприличнее, чтобы не привлекать к себе внимания.
— Шпион — грубое слово, я же выполняю весьма тонкое и деликатное поручение.
— Ну да? И что же это за поручение?
— Расследование сугубо личного характера.
— Понял, вы не просто шпионите в общем и целом, а разнюхиваете какое-то интересное дельце. — Стив нервно двигал взад-вперед свой поднос. — Что же вы хотите разузнать?
— Вы у нас спец по сплетням. Что здесь обо мне говорят?
— Что вы интересуетесь подробностями смерти Лиссы ван Рютер. — Стив зажег еще одну сигарету. — Будто и так не ясно, что это был вовсе не несчастный случай.
— Всякое может быть.
— Так вы еще не выяснили?
— Наверняка — нет, пока у меня нет на руках всех данных в полном объеме.
— Данных? Можно подумать, речь идет о каком-то эксперименте.
— Для кого-то, быть может, так оно и было.
Джени внимательно следила за выражением лица Стива. Внешне он держался довольно непринужденно, но глаза оставались серьезными. Похоже, мальчику было чем поделиться.
— У нее были проблемы, — сказал наконец он. — Точнее, все знали, что у нее они есть, но она старалась виду не подавать.
Джени вспомнилось лицо с остекленевшим взглядом на обложке журнала.
— Все же фотографам удавалось ее подловить.
— Нет. — Стив вяло махнул рукой кому-то из сидевших за соседним столиком. — Боюсь, что проблема этой дамы заключалась прежде всего в том, что она не умела чувствовать момент.
— Похоже, она тебе нравилась. Стив задумался, подбирая слова.
— Мне с ней работать не приходилось.
— Но у тебя были друзья, которые с ней работали. Что они рассказывали?
— Она относилась к Роду. Единственный ребенок в семье, привыкла всегда быть центром мира — в общем, сами понимаете.
— Так, значит, с ней было трудно работать? — Джени сознавала, что эффективность расследования требует от нее полной нейтральности в отношении Лиссы, но она отдавала себе отчет в том, что статус племянницы Анаис Улановой мог подмешать дегтю в представление о ней сослуживцев. — Избалованная? Капризная?
Стив пропустил вопрос мимо ушей.
— Кстати, мадам, не пора ли нам? — спросил он, вставая из-за стола.
Выйдя из кафетерия, они наткнулись на небольшую группу людей, собравшихся л стеклянном переходе. Стив протолкался к прозрачной стене и, посмотрев на часы, нахмурился.
— Что-то он рановато уходит, что же могло случиться?
Выглянув через плечо Стива, Джени увидела фигуру в белой мантии. Этот человек шел по овальному переходу специального назначения двумя этажами ниже. «Это он! Это он!» — гудела толпа. У Джени забилось сердце.
— Что-то он невесел, — покачал головой Стив. — Сразу видно: сгорбился, плечи опущены.
Джени, спохватившись, приосанилась. Ничто не могло так заставить ее собраться и быть готовой достойно встретить любые возможные трудности, как это сделала сгорбленная фигура Виншаро. Нет, это не просто Виншаро, это Нема. На глазах у Джени посол сел на заднее сиденье снежно-белого трехместного скиммера.
